Второй раунд - [86]
— Убежище святых отцов. И дьяволов, — шепотом сказал Редель. — И Фердман где-то здесь. Давайте проверим все кельи. Только тихо.
Они прошли по коридору еще несколько метров, погасив фонари, и вдруг увидели тоненькую ниточку света, струившегося из замочной скважины. За дверью кто-то насвистывал мотив «Роземунды». Видимо, человек чувствовал себя здесь как дома.
— Приготовились. Блютнер пойдешь последним, — отдал команду Редель. — Открывай.
Дверь широко распахнулась. Редель вбежал первым, направив пистолет на сидящего за столом человека.
Это был Фердман. Он дико вытаращил глаза и рывком бросил стол навстречу Ределю. Настольная лампа погасла, помещение погрузилось в темноту. Сзади, кто-то из его товарищей зажег фонарик. Отскакивая в сторону от падающего стола, Редель успел заметить, что Фердман бросился вправо, к прямоугольнику двери. Толкнув пистолет в карман, Редель рванулся наперерез и сразу же отлетел в сторону, сбитый мощным ударом кулака. В то же мгновенье на плечах у Фердмана повисли Юргенс и Карл. Вскочив, Редель наткнулся на кучу барахтавшихся тел. Не сразу определил где кто, наконец захватив руку Фердмана, вывернул ее и заломил назад. Рыча от боли, Фердман уткнулся носом в пол.
— Карл, браслеты!
Блютнер ловко накинул и тут же защелкнул на руках Фердмана наручники.
Теперь можно было спокойно осмотреться. Редель нашел упавшую лампу, вставил штепсель в розетку. Вспыхнул желтоватый свет.
— Ну что, кажется, все благополучно? — спросил он друзей.
— Если не считать, что этот слон едва не свернул мне челюсть, — заметил Карл. — И у тебя нос в крови.
— Вставайте, пол холодный, простудитесь, — сказал Фердману Редель. — Помоги ему, Юргенс, а мы осмотрим мышеловку.
Осмотр помещения ничего не дал. Тщательно прибрав комнату, чтобы не оставалось следов борьбы, Редель попросил Блютнера подняться наверх и вызвать машину.
— Сюда мы еще вернемся и, надеюсь, познакомимся кое с кем из ваших приятелей, — бросил он Фердману. — А пока следуйте за этим молодым человеком.
Выключив лампу, Редель последним вышел из кельи. Скоро все сидели в часовне, ожидая машину. Распятие Христос вновь занял свое обычное место и бесстрастно взирал на людей.
На работу Фомин пришел очень рано, но уже застал у себя в кабинете Скитальца, с нетерпением его ожидавшего.
— Два раза насквозь, — сказал Скиталец.
Фомин сначала не понял, о чем это говорит лейтенант. Но потом увидел на столе дело Лютце и улыбнулся.
— Ну и какое мнение?
— Помучил он вас, Евгений Николаевич. И вы его…
— Однако, как видите, «недомучил». Иначе не пришлось бы везти его в Берлин. Вот, например, до сих пор не ясно, где его напарник, тот, который был с ним в машине?
— А разве такой был?
— В том-то и дело, что был. Не мог же Лютце одновременно и вести машину и, пробив заднее стекло, стрелять по полицейским?
— А может быть, это и был тот Фердман, которого мы ждем?
— Может быть. Вот вас провожу и позвоню Еноку. Узнаю, как там идут дела.
— Дежурный говорил мне, что под утро вас кто-то спрашивал оттуда.
— Ну хорошо, давайте сначала с вами «прорепетируем», а потом я свяжусь с Еноком.
Скиталец волновался. И Фомин понимал состояние молодого коллеги, которому впервые доверено провести столь серьезное дело — очную ставку двух таких, с профессиональной точки зрения, интересных «объектов». Фомин проверил папку с документами и остался доволен. Скиталец постарался: все находилось в идеальном порядке. Понравился и окончательный вариант плана проведения допроса.
— Ну что же, можно и в путь, — сказал Фомин. — Сядете рядом с шофером. Так лучше. А Лютце посадим на откидное кресло, чтобы у него за спиной находился Петров и солдат.
Когда все заняли свои места, Фомин посмотрел на часы.
— Сейчас девять, думаю, к двенадцати будете на месте и сразу доложите Тарасенко, только не гони, — предупредил Фомин водителя, зная его пристрастие к быстрой езде. — Сегодня сыро. — Пожал руку Петрову. — А ты, Саша, приглядывай за ним. — подмигнул, — у тебя опыт…
Выпустив синие клубы дыма, машина медленно выкатилась со двора.
«Вот и еще одно дело движется к логическому завершению, — думал Фомин, возвращаясь к себе. — В этой операции, в общем, если разобраться, смело и широко задуманной, противник крупно проиграл. И конечно, захочет отыграться. И уж, наверно, знает о том, что Лютце провалился. Может быть, знает от того, второго, который до сих пор остался для него, Фомина, загадкой и которого нужно еще найти. И надо побыстрее заканчивать с Фердманом. И довести до конца работу по вербовке Штаубе. А потом… Потом съездить домой, в Москву. Ведь Кторов обещал… Может быть, они еще уедут вместе с Денисовым, работа которого здесь подходит к концу».
К немалому удовольствию Фомина, быстро и благополучно решился вопрос с Борисовой. По согласованию с вышестоящими инстанциями следствие против нее было прекращено. Учли ее искренность и роль, которую она сыграла в задержании Лютце. И Фомин уже готовил бумаги на выдачу Борисовой советских документов. «Интересно, как сложится дальше ее судьба».
Он набрал номер телефона Енока.
— Мне кто-то звонил от вас?.. Что? Виктория?! Это же прекрасно, геноссе Енок!.. Познакомиться с Фердманом? Конечно, хочу. Давайте часика через два — три, я тут дождусь одного результата…
