Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - [27]

; во-вторых, какую политику следует проводить в отношении большевистской России. Когда вскоре по приезде в Прагу, 30 сентября 1919 г., Бенеш в докладе временному Национальному собранию представил свою деятельность заграницей, он попытался объяснить депутатам, что заслуги в деле создания чехословацкого государства принадлежат прежде всего заграничному Сопротивлению во главе с Масариком и им самим. Это утверждение встретило все более нарастающее несогласие так называемых «мужей 28 октября», К. Крамаржа, А. Рашина и других «политических вождей» нации. Разгорелась нешуточная полемика. Крамарж и его сторонники утверждали, что заслуги внутреннего антиавстрийского сопротивления гораздо более весомы, чем зарубежная деятельность Масарика и Бенеша, что именно находившиеся в Чехии политические вожди привели нацию к революции, а эмигранты лишь играли роль своего рода министерства иностранных дел республики, созданной восставшим народом.

Свою позицию в отношении большевистской России Бенеш изложил в заграничной комиссии Национального собрания в феврале 1920 г., подчеркнув при этом полную солидарность МИДа со взглядами Масарика на эту проблему. Бенеш утверждал, что различное отношение к России сложилось в Чехии еще в годы войны, когда одни верили в силу российского оружия и надеялись на освобождение чехов и словаков Россией, а другие, оказавшиеся правыми, делали ставку на Запад. Сторонников первого взгляда Бенеш считал романтиками, переоценившими освободительный потенциал России и ее мощь. Россия, по его мнению, не собиралась решать славянские проблемы и распалась потому, что была построена на средневековых, а не на демократических началах. Бенеш считал новые славянские страны – Польшу, Югославию и Чехословакию – более отсталыми по сравнению с Англией и Францией, и полагал, что им следует многому учиться у Запада. Современную политику он характеризовал как трудную повседневную демократическую работу[132]. Бенеш сомневался, что большевистский режим продержится долго, поскольку ему не удастся привлечь на свою сторону достаточное число интеллигентных способных администраторов и организаторов, и полагал, что большевизм умрет «экономической смертью». При этом вразрез с позицией Крамаржа, Бенеш возражал против политики интервенции в отношении России. Указывая, что большевики действовали в чем-то лучше, чем их противники, он выступал за то, чтобы «практически» отклонять большевизм, критиковать его по существу при опоре на демократическую политику. Бенеш обратил внимание на изменение отношения Запада к большевикам: «Принципиальное соглашение союзников вступить в экономические сношения с русским народом[133] доказывает отрешение их от интервенционной политики и первую попытку войти в соглашение с новой Россией». Политику интервенции он считал ошибочной и очень опасной для Чехословакии и заявил, что чехословацкая внешняя политика будет придерживаться своего современного направления, то есть сохранять нейтралитет ко всем отдельным внутренним проблемам России и вступать при полном согласии с западными союзниками в экономические отношения с отдельными ее частями. Занимаясь созданием консульств в отдельных городах России, считал Бенеш, чехословацкий МИД тем самым создавал основу будущих тесных экономических и политических отношений с русским народом.

Выступая в Комитете по иностранным делам палаты депутатов Национального собрания в конце января 1920 г., Бенеш заявил: «Если союзники придерживаются сейчас принципа экономических связей с русским народом, это значит, что они отказываются от интервенционистской политики, что является первым шагом на пути к попытке заключения соглашения с новой Россией»[134]. 25 февраля 1920 г. советское правительство предложило Чехословакии нормализовать отношения, однако Бенеш пока отказался от установления дипломатических отношения с большевистской Россией. Но осенью 1920 г. между обеими странами произошел обмен миссиями Красного Креста по вопросам репатриации, которые затем сменились торговыми миссиями и представительствами[135]. Полномочный представитель РСФСР в Чехословакии П. Н. Мостовенко сообщал народному комиссару иностранных дел Г. В. Чичерину 4 августа 1921 г. на основании разговора с Бенешем, что «чехословацкое правительство упорно стоит на точке зрения полного невмешательства в русские дела»[136]. Чехословацкая политика в отношении большевистской России, по Бенешу, должна согласовываться с западными державами. Придерживаясь политики невмешательства, ЧСР выступит лишь в случае, если сама подвергнется нападению.

Отклонив славянскую политику в том виде, в каком она существовала до войны, Бенеш тем не менее не отрицал ее важности вообще.

При аппликации этой проблемы на внутричехословацкие условия он усматривал ее значение в решении задачи подъема экономического и социального благополучия словаков и русинов. В соответствии с доктриной «чехословакизма» среди славян, Бенеш отдавал первенство «чехословакам» как более развитым в культурном, социальном, политическом и экономическом плане. Во взаимоотношениях с поляками он ратовал за отказ от шовинизма с обеих сторон, а политику по отношению к югославянам характеризовал следующим образом: она «всегда была, есть и будет самой лучшей и сердечно-братской»