Второй пол - [39]

Наиболее благоприятным положение женщины было в Египте. Богини-матери, став супругами, сохранили свой авторитет; религиозной и социальной единицей является супружеская пара; женщина представляется союзницей мужчины, дополняющей его. Ее магия настолько невраждебна, что исчезает даже страх перед инцестом и сестру с легкостью отождествляют с супругой[46]. Женщина обладает одинаковыми с мужчиной правами и юридической состоятельностью; она наследует имущество и владеет им. Такое везение не случайно: его причина в том, что в Древнем Египте земля принадлежала царю и высшим кастам жрецов и воинов; частным лицам земля лишь предоставлялась в пользование; земельная собственность оставалась неотчуждаемой, наследуемое имущество не имело большой ценности, и в том, чтобы его поделить, не видели большой беды. Отсутствие частной собственности позволило женщине оставаться личностью. Она выходила замуж по своей воле, а овдовев, могла сколько угодно вступать в повторный брак. Мужчина обычно имел несколько жен, но, хотя все его дети считались законными, у него была только одна настоящая жена; она единственная была с ним связана узами культа и закона – остальные были всего лишь бесправными рабынями. Главная супруга, выйдя замуж, сохраняла свое общественное положение: она оставалась хозяйкой своего имущества и могла самостоятельно заключать сделки. Когда фараон Бокхорис ввел частную собственность, женщина занимала слишком прочное положение, чтобы его лишиться; Бокхорис открыл эру контрактов, и даже брак стал строиться на контракте. Существовало три вида контрактов. Один из них относился к браку-рабству: женщина становилась вещью мужчины, но иногда оговаривала, что у него не будет другой сожительницы, кроме нее; однако законная супруга считалась равной мужу, и имущество у них было общее; нередко муж брал на себя обязательство выплатить ей определенную сумму в случае развода. Чуть позже этот обычай породил особо благоприятную для женщины форму контракта: муж условно предоставлял ей право требования. Супружеская измена сурово каралась, но разводиться обе стороны могли более или менее свободно. Практика контрактов значительно ограничила полигамию; женщины владели состояниями и передавали их своим детям, что привело к возникновению класса плутократов. Птолемей Филопатор постановил, что женщины больше не могут распоряжаться своим имуществом без разрешения мужа, что превращало их в вечных несовершеннолетних. Но даже во времена, когда они имели особый, исключительный для древнего мира статус, они не были социально равными мужчинам; в делах культа и управления государством они могли выступать регентшами, но фараоном всегда был мужчина; жрецами и воинами были мужчины; участие женщин в общественной жизни было незначительным, а в жизни частной верность от них требовалась в одностороннем порядке.

Нравы греков недалеко ушли от восточных нравов; однако у них не было принято многоженство. Почему, точно неизвестно. На деле содержать гарем всегда было весьма обременительно: позволить себе роскошь иметь большой сераль мог любитель роскоши Соломон, султаны из «Тысячи и одной ночи», цари, вожди, богатые землевладельцы; человек среднего достатка довольствовался тремя-четырьмя женами; крестьянин имел не больше двух. С другой стороны, везде, за исключением Египта, где не было частной собственности на землю, забота о сохранении вотчины привела к тому, что старший сын получал особые права на отцовское наследство; тем самым устанавливалась иерархия и между женами: мать главного наследника стояла куда выше остальных жен. Если женщина сама владеет имуществом, если за ней дается приданое, супруг видит в ней личность: он связан с ней особыми, религиозными узами. По-видимому, отсюда и пошел обычай признавать только одну супругу, но на самом деле греческий гражданин продолжал в свое удовольствие оставаться многоженцем, поскольку всегда мог удовлетворить свои желания с городскими проститутками и служанками гинекея. «Гетер мы заводим ради наслаждения, наложниц – ради ежедневных телесных потребностей, тогда как жен мы берем ради того, чтобы иметь от них законных детей», – говорит Демосфен. Наложница заменяла хозяину жену в том случае, если та болела, плохо себя чувствовала, была беременна или оправлялась после родов; так что разница между гинекеем и гаремом невелика. В Афинах женщину держат взаперти в ее покоях, в предписанной законами строгости и под наблюдением специальных магистратов. В течение всей жизни она поражена в правах; она находится под опекой либо отца, либо мужа, либо наследника мужа, либо, на худой конец, полиса, его должностных лиц; все они – ее хозяева, которые распоряжаются ею как товаром, поскольку опекунская власть распространяется и на человека, и на его имущество; опекун может передать свои права кому угодно: отец вручает дочь приемному отцу или мужу; муж может развестись с женой и отдать ее новому мужу. Правда, греческий закон обеспечивает женщине приданое, которое служит для ее нужд и должно быть возвращено ей полностью в случае расторжения брака; он также предоставляет женщине право в определенных, крайне редких случаях самой требовать развода, но больше никаких гарантий общество ей не дает. Разумеется, все наследство переходит к детям мужского пола, приданое же представляет собой не приобретенное родовое имущество, а нечто вроде услуги, которую обязан оказать опекун. Однако благодаря обычаю давать приданое вдова уже не переходит как часть наследуемого имущества к наследникам мужа, а возвращается под опеку родственников.