Второй пол - [27]
Точно так же невозможно вывести угнетение женщины из частной собственности. Здесь снова проявляется несостоятельность энгельсовского подхода. Он верно отметил, что мускульная слабость женщины сделалась конкретным недостатком лишь в ее отношении с бронзовыми и железными орудиями труда; но он не уловил, что сами по себе пределы ее способности к труду становятся конкретным изъяном лишь в определенной перспективе. Именно потому, что мужчина есть трансценденция и честолюбие, он и проецирует новые требования на каждое новое орудие: изобретя бронзовые инструменты, он перестал довольствоваться возделыванием садов и захотел расчищать и распахивать обширные поля – эта его воля возникла не из бронзы как таковой. Беспомощность женщины повлекла за собой ее крах, потому что мужчина стал оценивать ее с точки зрения проекта обогащения и экспансии. Но и этого проекта недостаточно, чтобы объяснить факт ее угнетения: разделение труда по половому признаку могло принять форму дружеского сотрудничества. Если бы изначальные отношения человека с себе подобными строились исключительно на дружбе, любой тип порабощения был бы немыслим: феномен этот есть одно из следствий стремления к господству в человеческом сознании, которое пытается стать объективным спутником его самодостаточности. Если бы в сознании изначально не было категории Другого и притязаний на господство над Другим, изобретение бронзовых орудий не могло бы повлечь за собой угнетения женщины. Энгельс не осознает и особого характера этого угнетения. Он попытался свести противостояние полов к классовой борьбе, впрочем без особой убежденности; его тезис не выдерживает критики. Действительно, разделение труда между полами и вытекающее из него угнетение в чем-то напоминают деление на классы, но смешивать их нельзя; в расщеплении на классы нет никакой биологической основы; раб в процессе труда осознает себя в противостоянии хозяину, пролетариат всегда переживает свое положение в бунте, обращаясь тем самым к главному – к тому, что он несет угрозу для эксплуататоров; его цель – перестать существовать как класс. Как мы уже говорили во введении, положение женщины совершенно иное – в частности, из-за совместной жизни и общих интересов, которые делают ее солидарной с мужчиной, и из-за того, что мужчина находит в ней сообщницу; в ней нет никакой жажды бунта, она не может перестать существовать как пол, она лишь требует отмены некоторых последствий половых различий. Еще важнее то, что женщину нельзя с чистой совестью рассматривать только как работницу; ее репродуктивная функция не менее важна, чем продуктивный труд – как в экономике общества, так и в частной жизни; бывают времена, когда рожать детей полезнее, чем ходить за плугом. Энгельс уходит от этой проблемы; он лишь заявляет, что социалистическое общество уничтожит семью, но это весьма абстрактное решение; известно, как часто приходилось в СССР коренным образом пересматривать политику в области семьи, в зависимости от разного соотношения текущих потребностей производства и потребностей в росте населения; к тому же уничтожение семьи не обязательно означает освобождение женщины; примеры Спарты и нацизма показывают, что женщина, напрямую связанная с государством, может быть отнюдь не меньше угнетена мужчинами. Истинно социалистическая этика, то есть этика, стремящаяся к справедливости, не уничтожая свободы, налагающая на индивидов обязанности, не стирая их индивидуальности, окажется в сильном затруднении, столкнувшись с проблемами положения женщины. Невозможно просто уподобить деторождение
Этот небольшой автобиографический роман блистательной Симоны де Бовуар (1908–1986), ждал своего часа почти семьдесят лет, пока его не извлекла из бумаг писательницы и не издала в 2020 году ее приемная дочь Сильви Ле Бон де Бовуар. Одна из самых ярких фигур французской культурной жизни, подруга Сартра, лидер феминистского движения и лауреат Гонкуровской премии, Симона де Бовуар не публиковала роман при жизни, считая его слишком личным. Это история пылкой дружбы двух девушек, вступающих во взрослую жизнь после Первой мировой войны.
«Мандарины» — один из самых знаменитых романов XX в., вершина творчества Симоны де Бовуар, известной писательницы, философа, «исключительной женщины, наложившей отпечаток на все наше время» (Ф. Миттеран).События, описанные в книге, так или иначе связаны с крушением рожденных в годы Сопротивления надежд французской интеллигенции. Чтобы более полно представить послевоенную эпоху, автор вводит в повествование множество персонажей, главные из которых — писатели левых взглядов Анри Перрон и Робер Дюбрей (их прототипами стали А.
Симона де Бовуар — феминистка, жена Жан-Поля Сартра, автор множества книг, вызывавших жаркие споры. Но и личность самой Симоны не менее интересна. Слухи о ней, ее личной жизни, браке, увлечениях не утихали никогда, да и сейчас продолжают будоражить умы. У российского читателя появилась уникальная возможность — прочитать воспоминания Симоны де Бовуар, где она рассказывает о жизни с Сартром, о друзьях и недругах, о том, как непросто во все времена быть женщиной, а особенно — женой гения.
«Воспоминания благовоспитанной девицы» — первая из трех мемуарных книг, написанных известной французской писательницей Симоной де Бовуар. Одна из самых ярких французских «феминисток», подруга и единомышленница Сартра, натура свободолюбивая и независимая, она порождала многочисленные слухи, легенды и скандалы, неизбежно сопровождающие жизнь знаменитых людей. Становление незаурядной личности, интимные переживания девочки-подростка, психологические проблемы перехода в новое столетие, причины «экзистенциальной тоски» 40–50 годов, многие события XX века, увиденные и описанные искренне и образно, живым и точным языком — вот что ждет читателя «Воспоминаний» Симоны де Бовуар.
В сборник включены психологические повести известных французских писателей — Франсуазы Саган («Здравствуй, грусть») Робера Андре («Взгляд египтянки»), Клер Галуа («Шито белыми нитками») и др., которые представляют собой своеобразную реакцию литературы на усиливающееся наступление капитала во всех сферах жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Женщина, еврейка и ученый — непростая комбинация для бурного XX века. Австрийка по происхождению, Лиза Мейтнер всю жизнь встречала снисходительность и даже презрение со стороны коллег-мужчин и страдала от преследований нацистов. Ее сотрудничество с немецким химиком Отто Ганом продолжалось более трех десятилетий и увенчалось открытием нового элемента — протактиния — и доказательством возможности расщепления ядра. Однако, несмотря на этот вклад, Мейтнер было отказано в Нобелевской премии. Она всегда отстаивала необходимость мирного использования ядерной энергии, в изучении которой сыграла столь заметную роль.
Книга Эдварда Н. Люттвака «Стратегия Византийской империи» представляет собою попытку ответить на вопрос о том, почему Византийская – Восточная Римская – империя просуществовала почти вдвое дольше Западной. Этот вопрос уже не раз привлекал внимание историков. Ведь у Византии не было каких-либо особых географических или военных преимуществ по сравнению с Римом, а окружавшие ее народы и племена были не менее могущественны и коварны, чем те, что в течение пятого века нашей эры окончательно разорили Западную империю.