Второй - [2]

Ладно. Но тогда, той осенью, мне реально было тоскливо и больно. Даже не ожидал такого от себя. Я не сильно эмоциональный тип. Был… А тут как прорвало. Я бродил по городу, смотрел на людей, заглядывал светловолосым девушкам в глаза, устраивал, как чокнутый, тихую охоту на блондинок и просто… Просто провожал их от метро до дома, от работы в магазин — по любым выбираемым ими маршрутам. Словно жил тайной непонятной жизнью и бродил, бродил, бродил… Начались первые дожди, но я все так же проводил на улице почти все время. И именно тогда начал…короче, начал видеть не совсем обычных людей. Я не был в этом виноват. Думаю, что мой бесконечный поиск Ольги и моя жажда быть рядом, но не вместе, дали начало тому, что я стал по-другому всматриваться в людей. И я начал видеть. Вспышки, звезды, световые полосы. В тот момент казалось: все из-за усталости и вечного, ничем не снимаемого напряжения. Я же даже пить не мог. Мутило от алкоголя. Пару раз пытался напиться, но все заканчивалось банальщиной.

Что я начал видеть? Ауру. Сейчас- то все понятно. Так и происходит.

Но тогда…просто вспышки света. Иногда, как яркий бенгальский огонь, иногда, как обычный комнатный фонарик. Алые, розовые, редко багровые и темно-фиолетовые. У детей золото с серебром. Я после пытался что-то выяснить, что-то прочесть, но все, написанное было такой чушью… Я не верил ни слову. Бред.

А потом.

Потом я нашел пистолет. На улице. Тупо, сперва задев его ногой в темноте так, что он откатился в сторону, высекая искры об асфальт. И даже не понял что это. Подумал: игрушка, до тех пор, пока не откинул магазин, полный патронов. И все равно. Да, конечно же, не верилось, будто он настоящий. Я просто игрался с ним, как мальчишка с новой игрушкой.

Даже не задумавшись, положил его в простой целлофановый пакет к хлебу и пачке кефира, которые я нес из киоска домой, и — да, притащил его в квартиру. Ни единой мысли не возникло не то, чтобы отдать оружие, а даже — как оно очутилось на мостовой.

Короче. Я принес пистолет в квартиру. Достал батон, отломал хорошо зажаренный бок, зубами надорвал картонку на пачке кефира и, не разуваясь и не раздеваясь, поужинал, стоя у окна на кухне. Свет не включал, это важно. После взял в руки пистолет, снял с предохранителя и… засунул ствол себе в рот. Веселое намечалось решение осенней проблемы и депрессии.

— Только попробуй, — услышал тихий, но очень реальный голос за спиной. из-за спины.

Я дернулся. Пистолет выпал из рук. И в этот момент грохнуло… Вот уж не думал, что будет так громко. И так и не понял, чего больше испугался — выстрела или голоса.

Из комнаты выматерились. Я услышал скрип половиц и в свет коридора вышел… высокий темноволосый крутоголовый парень. Он посмотрел на меня, и вот тут-то я реально испугался, уже по-настоящему.

— Тише, — сказал он на выдохе. — Тише. Я — друг. А у тебя началась еще одна жизнь.

Берлога

Окон в Берлоге не было. «Так проще,» — сказал Второй. «Проще и безопаснее,» — добавил чуть позже.

У него все было просто и безопасно. Я смотрел и понимал: для него это самое важное. Есть такие люди, действия которых можно описать одним словом. Так вот, для Второго это слово было «Безопасность».

В квартире мы находились ровно семнадцать минут, затем он выволок меня просто за шкирку сначала в тамбур, а потом на улицу. Я, конечно, мог орать и сопротивляться — но после того, что услышал и что увидел — ни кричать, ни вырываться смысла не было.

— Отпусти, — единственное, о чем я попросил, и он без возражений разжал кулак.

Я не спрашивал, куда мы идем. Честно, вообще ни о чем не думал. Как выключился, и только после того, как он усадил меня в забрызганный грязью старый Опель и повез куда-то на восток города, я задал первый вопрос.

— Это все правда?

Он не отрывал взгляд от дороги. Молчал. Потом, даже не глядя в мою сторону, сказал:

— Да. Я все на свете отдал бы, чтоб это было ложью или выдумкой, но… Потерпи немного. До Берлоги два километра.

Я закрыл глаза и снова увидел свою квартиру, парня выходящего на свет из комнаты и услышал выстрел.

Он, подняв вверх руки, двинулся ко мне. Но, не дойдя несколько шагов, остановился.

— Не надо кричать. Ничего не бойся. Я — Второй, — сказал так, как будто я должен был сразу понять, что это означает.

У меня реально пропал дар речи. Я не мог пошевелится, не мог сказать и слова.

— Нам надо уходить. За тобой началась охота. Я успел вовремя, — продолжал он. — Отойди от окна медленно и прижмись спиной к стене. Не думаю, что они так быстро догадаются, но…

И вот на этом моменте меня и попустило. Я просто сполз на пол и захохотал. Ну, от нервов это случается. Еще бы, только что чуть с дуру не пустил себе пулю в голову. Сам, без причины, без желания. Словно заколдованный.

Раздался телефонный звонок. Парень достал из кармана трубку, выслушал новости и помрачнел.

— У нас осталось четырнадцать минут. Они будут здесь, все объяснять некогда, перепсиховал?

— Придурок, — заорал я на него, вскочил на ноги и хотел просто вмазать в челюсть.

Он слишком лениво отклонился так, что мой кулак задел лишь воздух, и, схватив меня за плечо, потянул в комнату.