Второй Перл-Харбор - [11]
Теперь можно было не сомневаться, что они обнаружены. Что делать, чтобы ускорить атаку и добиться внезапности?
Но потеряна внезапность или нет – ни у кого и в мыслях не было повернуть обратно. На борту «Чокай» не было трусов. Самурайские мечи уже были вынуты из ножен!
Все корабли дали ход 24 узла и направились к Гуадалканалу с расчетом подойти к острову в полночь или чуть позже.
В 16:30 флагманский крейсер поднял сигнал:
«Мы пройдем к югу от острова Саво и нанесем торпедный удар по главным силам противника. Затем пройдем вперед к острову Тулаги и нанесем торпедно-артиллерийский удар. После этого начнем отход к северу от острова Саво».
Это был дерзкий амбициозный план, успешное выполнение которого предполагало наличие постоянного элемента удачи.
Действительно, складывалось впечатление, что отчаянный игрок Микава имел на руках все четыре туза. Примерно через час на горизонте была обнаружена мачта. Это мог быть любой корабль, в том числе и американский линкор.
Но японские сигнальщики с расстояния 30000 метров сумели определить, что это японский гидроавиатранспорт «Акицусима» из состава 11-го флота. Транспорт направлялся в залив Велла на авиабазу Гизо.
В радиорубке крейсера «Чокай» постоянно ловили «громкие и отчетливые» переговоры противника, ведущиеся открытым текстом. Это были переговоры между летчиками, возвращающимися на авианосец и самим авианосцем.
Места своего авианосец не сообщал, говоря только о «зеленой» и «красной» палубах, на которые нужно совершить посадку. Четкость приема вызвало у Микавы опасение, что американский авианосец, который хотя и не был обнаружен японскими пилотами, мог оказаться где-нибудь поблизости.
В 18:30 с тяжелого крейсера «Чокай» на все японские корабли был передан приказ приготовиться к бою и убрать с палуб все горючие и воспламеняющие материалы. С помощью прожектора на все корабли был передан следующий приказ адмирала Микавы:
«В лучших традициях Императорского флота мы вызываем врага на ночное сражение. Ожидаем, что каждый исполнит свой долг наилучшим образом».
Темнота, – уверенно рассуждал Микава, – должна будет укрыть японские корабли и дать возможность подкрасться к добыче как тигру.
С наступлением темноты корабли Микавы перестроились в боевой ордер.
Крейсера шли одной кильватерной колонной с расстоянием между кораблями 1200 метров…
День подходил к концу. Экипажам кораблей был предоставлен отдых, который они могли провести в молитве или в писании писем родным. Чувство сентиментальности в канун предстоящего боя присуще всем настоящим самураям.
Сам адмирал снова спустился в свою каюту, чтобы выпить чашку чая и в молитве испросить у Императора-Бога победы.
В 23:10 с крейсера снова запустили бортовые гидропланы. В полной темноте катапультирование самолетов было связано с большим риском, но все обошлось благополучно.
Тем временем, Микава вернулся на флагманский мостик и с его высоты оглядел вверенный ему флот. Ночь была темная и теплая. С юго-запада стал задувать свежий ветер.
Ветер сначала был легким – всего 4 узла, но в 23:30 неожиданно налетел шквал – один из капризов тропической природы, которых всегда следует ожидать в этих местах. Ветер усилился до 30 узлов, но затем стих, возвращаясь отдельными резкими порывами, как бы для того, чтобы распрямить боевые флаги на мачтах японских крейсеров. Корабли увеличили скорость до 26 узлов.
В радиорубке внезапно приняли сообщение сразу с трех разведывательных самолетов:
«Три крейсера противника патрулируют у восточного входа в пролив Саво».
На японских крейсерах прозвучал сигнал боевой тревоги.
Была полночь. Скорость хода увеличили до 29 узлов.
Как-будто электрический ток пронесся через все помещения флагманского корабля и далее – по всем кораблям эскадры и через всех людей на боевых постах, это означало, что для начала битвы осталось всего несколько минут.
Микава вышел из флагманской рубки и перешел на правое крыло мостика, где решил находиться в ходе боя.
В 00:40 на курсовом 20 левого борта открылся темный силуэт острова Саво.
Из репродуктора на мостике раздался голос впередсмотрящего:
«Тридцать градусов правого борта – корабль! Приближается!»
Все на мостике затаили дыхание.
Всего в 10000 метров курс «Чокай» пересекал американский эсминец. Японские комендоры держали корабль противника в прицеле, ожидая приказа.
Штабные начали дискуссию: стоит или нет уничтожить этот эсминец. Микава завершил эту дискуссию, приказав уклониться влево, уменьшив скорость до 20 узлов. Затем адмирал изменил команду, приказал уклониться влево на 10 градусов. Американцу спокойно дали удалиться своим курсом.
Снова прозвучал доклад вперед смотрящего:
«Корабль, 20 градусов слева!»
Микава взглянул в бинокль. Точно – второй американский эсминец, патрулировавший пролив, удалялся от японских кораблей. Фантастика!
«Право руль! Курс 150 градусов!» – скомандовал Микава.
Все понимали, что их не обнаружили просто чудом.
Прямо по курсу, отражаясь в низких облаках, вспыхивали языки пламени какого-то горящего американского корабля, видимо, поврежденного в ходе дневного налета японских самолетов.
В 01:30 адмирал сообщил свой план атаки. Сейчас соединение движется к югу от острова Саво. Именно там, судя по докладу разведывательных самолетов, находились три американских крейсера.
Предлагаемая читателям книга Игоря Бунина «Золото партии» в течение последнего десятилетия являлась бестселлером № 1 на огромных просторах России. В чем причина такого успеха?Ведь о хитроумном Ильиче, юрких комиссарах и чекистах с холодными головами писаны-переписаны горы литературы. Ответ прост — Игорь Бунич впервые представил Октябрьскую революцию, захват власти Лениным и его соратниками, а также последовавшую затем семидесятилетнюю историю СССР с точки зрения денег — золота — презренного металла — вечно зеленой конвертируемой валюты.
Остросюжетный детектив. Малоизвестные и неизвестные факты, изложенные бывшим офицером ВВС, у которого, как и у М. С. Горбачева, в первый день путча (19 августа 1992 г.) отключили телефон. Где бы не находился президент Горбачев, кейс постоянно был при нем. Полковник Быстров по Уставу должен был умереть, но не передавать кейс в чужие руки. Порядки в бывшем 9-ом Управлении были таковы, что генерал Плеханов отобрал у своего подчиненного кейс, как-будто в этом чемодане лежали термос с чаем и бутерброды. Кейс президента, напоминавший обычный дипломат, содержал специальную аппаратуру для активизации и постановки на боевой взвод ядерного оружия и программу шифровальных команд в ракетные части стратегического назначения, включая подводные лодки.
Дворцовые тайны времён кардинала Ришёлье, в которые посвящён знаменитый Д’Артаньян — герой романов Александра Дюма, бледнеют в сравнении с загадками и интригами коммунистической верхушки московского Кремля.Герой новой книги Игоря Бунича подолгу службы в НКВД и КГБ выполняет многие “деликатные” поручения, результаты которых самым неожиданным образом влияют на развитие событий в Советском государстве.
Казалось бы, что прагматичный и холодный ХХ век не оставил места для романтических и дерзких морских авантюр, в ходе которых корсары потрошили бы «купцов», сжигали приморские города, лихо уходили от погони и закапывали несметные сокровища на необитаемых островах.Но это далеко не так! Корсары действовали в течение всего ХХ века.Можно не сомневаться, что полные опасностей приключения таких капитанов, как Мюллер, Нергер, Келлер и Люкнер, описанные Игорем Буничем на основе документов и мемуаров, займут достойное место в перечне книг о пиратах, созданных знаменитыми авторами прошлого, такими как Стивенсон, Мариэтт, Конан Дойль и Сабатини.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен «призвания» варягов на славянские земли не утихала война пришлых правителей с покоренными народами. Порядок и какие-то основы государственности властям всегда удавалось поддерживать только с помощью жесточайшего террора и постоянными внешними войнами, чтобы отвлечь от себя лютую ненависть населения. Но когда власти приходили к выводу, что «так жить нельзя» и пытались провести мало-мальски либеральные реформы, немедленно начиналась война «всех против всех», а опрометчивый правитель уничтожался — часто вместе с государством. Глобальный характер приняла война после «нашествия» большевиков.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.