Второй Карибский кризис 1978 - [9]

– Разрешите, во-первых, от нашего Министерства культуры СССР, поздравить вас с наступившим Новым годом. Пожелать вам счастья, успехов в труде и здоровья!

– И вам всего хорошего, уважаемый, – негромко произнесла бабушка.

Товарищ Мячиков на её слова не отреагировал, а продолжил мистифицировать дальше.

– Наше министерство, партия и правительство в прошлом году, приложило немало усилий, чтобы советские труженики могли приятно проводить свой досуг. Неустанная забота нашего правительства о всех жителях нашей необъятной Родины в области культуры… – стал со всей ответственностью заявлять замминистра и в течение десяти минут поведал нам об этой самой неустанной заботе, об этих самых жителях в той самой области. Далее он произвёл небольшой экскурс в историю, рассказав, что при царизме, «так, как сейчас, фильмы не снимали». Затем описал международную обстановку, откровенно заявив, что уже сейчас поставлена задача догнать и перегнать американский Голливуд и что мы эту задачу просто обязаны непременно выполнить. Далее он, проговорив об одной аббревиатуре, решил перейти к другой, то есть от США перешёл к ВДНХ(а), и, в конце концов, торжественно объявил: – И поэтому наше Министерство не могло не отметить успехи Александра в его творчестве! По поручению Совета Министров СССР и Министерства культуры СССР за помощь в создании кинематографического шедевра мирового уровня, Васину Александру Сергеевичу вручается денежная премия.

– Что за премия? – не поняла мама, продолжая нервно теребить край воротника домашнего халата.

– Уважаемые товарищи Васины, – вновь не обратил внимания на вопрос заместитель министра, заметно волнуясь, переходя от официального тона на более житейский. – Тут вот какое дело. Принято решение, что вам, в течение следующей недели, начиная с завтрашнего дня, будут переводиться на ваши сберегательные книжки деньги.

– Какие деньги? – так ничего и не поняла мамуля.

– Наши советские деньги. Которые Саша заработал, – доверительно сказал Минаев.

– Сколько? – зевнув, небрежно поинтересовался виновник «торжества».

– Пять миллионов рублей, – сказал Мячиков, и мама с бабушкой схватились за сердца.

– Скорую!! – не медленно заорал я, прикидывая к какому окну быстрее будет добежать, чтобы открыть его.

– Не надо скорую. Мам, ты как? Или надо? – тяжело дыша, забеспокоилась моя мама, обратившись к бабушке.

– Не надо, – покачала головой бабуля. – Сейчас только немного отдышусь… Только я не поняла… Товарищ про миллион что-то говорил?

* * *

– И зачем было так пугать? По спокойней эту церемонию нельзя было провести? – спросил я Минаева, когда мы с ним прошли по его просьбе на кухню, оставив остальных участников шоу: «Первый официальный миллионер в СССР», разговаривать в комнате.

– Можно, – сказал тот и выпил предложенный мной стакан кипячёной воды. – Но мы хотели, чтобы твоя мама тоже знала о деньгах.

– Для чего? Чтобы я их не прокутил? По вашему разумению мои близкие люди должны были являться сдерживающим фактором? – быстро догадался Саша и задал резонный вопрос: – Но разве меня можно хоть чем-то сдержать? Если уж решу прокутить, то обязательно прокутю, гм… или как там правильно говорится – прокучу?

– Не знаю, но я замминистра сказал тоже самое, – хмыкнул госконцертовец и попросил ещё воды.

– Что за тоже самое? – налил в стакан из графина.

– Я сказал: «У Васина не все дома, так что ему всё равно и на мать, и на бабушку, и на страну. Вспомните хотя бы, что он творил в Германии». Но как видишь, меня не послушали.

– Эй-эй!! Вы говорите-говорите, да не заговаривайтесь! И ничего мне не пофигу. И не всё равно!

– Было бы не всё равно – не вёл бы себя так дерзко и непростительно глупо, – сделав пару глотков, произнёс собеседник. – А вообще, Саша, тебе надо благодарить высшие силы, что всё у тебя так сложилось и ты сейчас в фаворе, а не запрещён и всеми позабыт.

– Гм, а имя у этих высших сил есть? – поинтересовался я, обдумывая столь неожиданный толстый намёк на худые обстоятельства.

– Может и есть, – пожал плечами собеседник, улыбнувшись. – Может берегут они тебя – шалопая. Не дают пропасть.

«Это на что он намекает? На наш разговор на банкете? Так они ж сами всё сделали, чтобы я не выступал! Гм… То есть, что он хочет сказать, что это они сделали специально? Специально предложили мне петь металл, чтобы я отказался от выступления?! Неужели так?» – поразился я пришедшей догадке и осторожно спросил: – Но почему Вы не захотели, чтобы я выступил на «Песне»?

– Умный ты мальчик, Саша, – улыбнулся директор Госконцерт и поставил пустой стакан на стол. – Тогда подумай, чтобы с тобой было, если бы ты выступил, как планировалось и один единственный из всех исполнителей спел бы песни на английском языке? Все на русском, как люди, и лишь один возомнивший о себе Васин хочет петь…

– На языке вероятного противника, – закончил Васин фразу за одним из тех кто, вероятно, меня спас.

И ведь действительно, если подать такое событие, как песня на иностранном языке, что называется: под нужным соусом, то становится даже не по себе, когда представляешь, какую огромную дискредитацию моего светлого лика мне удалось избежать. В голове мгновенно возникли слова: вражеский наймит, превозносящий Западные ценности и хиппи, позорящий советскую эстраду.