Второй Карибский кризис 1978 - [2]

– Товарищ командир «ВАС», разрешите обратиться?

– Лучше, товарищ «Се». Уже намного лучше, – похвалил я своего помощника. – Запомните. Краткость – сестра таланта. Обращение вовремя спецоперации должно быть ёмким и быстрым, как пуля, выпущенная по неприятелю. Усвоили?

– Так точно!

– То-то!

– Товарищ командир, а может быть тогда, чтобы ещё больше сократить обращение Вас называть просто – команданте? – несмело предложил молодой и тут же испугался своей опрометчивости – обратившись к старшему по званию без разрешения. Это было серьезное нарушение устава и каралось серьёзным дисциплинарным взысканием, вплоть до пятнадцати суток ареста. Введение таких суровых наказаний я ещё не практиковал, но суровые условия порождают суровые решения. Я знал, что когда-нибудь мне придётся сломать свою жалость к себе и к своим бойцам и начать требовать от людей полного соблюдения устава в условиях, фактически приближённых к боевым действиям. Однако сейчас не стал наказывать подчинённого и даже более того решил разъяснить тому причины и следствия моего решения.

– Это лишнее, боец. Мы плывём в дружественную нам страну и там есть свои команданте. Это великие люди и нам не следует пытаться называться как они. Во-первых, это может не понравится окружающим людям. Во-вторых, это может не понравится принимающей стороне. В-третьих же, такое панибратство может не понравится в Москве. А это уже совсем плохо. То, что наша экспедиция началась, это уже феноменальное везение. Поэтому, как говорится: не будем лишний раз дразнить гусей.

Посмотрел в глаза адъютанту и, видя, что он расстроен, произнёс:

– Не нужно, сынок, так близко принимать это к сердцу. Если мы выполним возложенную на нас партией и правительством миссию, то наш и братский нам народ сами решат какими словами нас отблагодарить и наградить.

– Очень надеюсь, что слова эти не будут матерными, – буркнул подчинённый, думая, что я его не слышу.

Погрозил ему пальцем и, увидев вытянувшегося по стойке смирно, ловящего каждый мой жест адъютанта, вновь решил того не наказывать. Это был преданный человек. Он был предан мне лично и беззаветно предан нашему делу. С ним мы буквально прошли огонь и воду. Спецоперации в дружественных странах и странах капиталистического мира закалили моего соратника. Он уже не был безусым юнцом, каким я его встретил впервые. Это был выкованный из стали боец, готовый ради наших целей пойти до конца, что не раз доказывал делом.

Но всё же субординация – наше всё. Без неё в воинстве может мгновенно наступить хаос, который в самое ближайшее время начнёт свои разрушительные действия. Те же в свою очередь быстро могут привести к самым плачевным последствиям – к провалу нашей важной операции. Этого нам народ мог не простить! И народ был бы прав!

А потому я вновь погрозил пальцем адъютанту и, разглядев в глазах полную лояльность и желание служить, разрешил тому называть меня не команданте, а камрад.

– В переводе с немецкого означает – товарищ.

– Есть, камрад ВАС, – отдал честь сообразительный помощник.

– Докладывай, как настроение бойцов? – перешёл я к делу.

– Весь личный состав элитного спецподразделения проводит общую утреннюю зарядку и занятия по боевому искусству Ушу. По вашему личному распоряжению её проводит полковник «Кра».

– Вижу, – кивнул головой я и, отпустив адъютанта, посмотрел на то, как сотрудник КГБ, стоя на большом прямоугольном ящике, возвышаясь над бойцами во весь рост, принимает стойку аиста из этого боевого искусства.

Перед ним же, чуть ниже, прямо на палубе, стояли бойцы, расположившиеся в двенадцать шеренг по десять человек в каждом. Они смотрят на моего помощника по боевой подготовке с восторгом и тут же повторяют его действия, стараясь сделать точь-в-точь как он. И правильно делают. У этого боевого офицера есть чему поучиться. За его плечами служба в ОМСБОН во времена ВОВ, после этого Корея, Африка, в общем много, где ему пришлось повоевать. Если бы не его вспыльчивый характер, то он, наверняка, в свои годы уже стал бы генералом. Однако судьба распорядилась по-другому и сейчас он является фактически моей правой рукой, взяв на себя физическую и психологическую подготовку моего отряда.

А отряд неустанно требовал внимания. Фактически это была элитная рота специально назначения. Можно сказать – элита элит. Только лучшие из лучших сумели сюда попасть. По поручению правительства был проведён серьёзный отбор среди тысяч участников. Претенденты не раз и не два сдавали различные тесты, анализы. Проверялись их личные навыки, на умение действовать двойками или небольшими подразделениями. Умеют ли слаженно работать в коллективе, а также подчиняться любым приказам командира, было одно из важнейших требований к курсанту.

Месячный курс боевого слаживания роты проходил в пионерском лагере под городом Клин, специально переданным нам местным горкомом под тренировки. Выходных у курсантов не было. Утренняя зарядка, завтрак, индивидуальные занятия по их специальности. Всем личным составом ОФП. Обед и вновь индивидуальные занятия, после них – тренировки. И так до вечера. Затем ужин и вновь тренировки. В 22:00 – отбой.