Второй Фонд - [6]

Строго говоря, мы даже не можем рассматривать точное воспроизведение какой-нибудь части собрания, если не захотим пожертвовать полностью хотя бы минимумом вразумительности, которой вправе ожидать.

Мы имеем дело с психологами, но не просто психологами. Скажем, скорее — с учеными психологической ориентации. То есть людьми, чья фундаментальная концепция философии науки совершенно отлична от всех известных нам теорий. «Психология» ученых, основанная на аксиомах, выведенных из наблюдательных методов физической науки, имеет очень мало общего с ПСИХОЛОГИЕЙ.

Рассказать о ней — примерно то же, что объяснять слепым, что такое цвет, когда сам ничего не видишь.

Следует отметить, что собравшиеся умы были хорошо осведомлены не только в разработках каждого по общей теории, но и в специфике ее долгосрочного применения к отдельным индивидуальностям. Речи, к которым мы привыкли, были не нужны. Даже фрагмент предложения почти приравнивался к пустопорожней болтовне. Жест, ворчание, изгиб лицевой линии, даже многозначительная временная пауза давали существенную информацию.

Поэтому возьмем на себя смелость свободного перевода небольших отрывков конференции на чрезвычайно специфические словесные комбинации, которые необходимы умам, ориентированным с детства на философию физической науки, — даже если рискуем при этом упустить наиболее тонкие нюансы.

Один «голос» доминировал. Он принадлежал человеку, известному просто как Первый Спикер.

Он сказал:

— Теперь мы почти полностью выяснили, что остановило Мула в его первом безумном натиске. Не могу сказать, что сущность этого способствует прояснению того… скажем, того, как формируется ситуация. Очевидно, он почти обнаружил нас, искусственно стимулируя мыслительную энергию того, кого называют «психологом» Первого Фонда. Этот психолог был убит как раз перед тем, как хотел сообщить о своем открытии Мулу. События, приведшие к убийству, совершенно не совпадали с расчетами Фазы Три. Думаю, вам это ясно.

Модуляция голоса указала, что в разговор вступил Пятый Спикер. Голос звучал несколько мрачно:;

— Ситуация была плохоуправляемой, это так. Конечно, мы очень уязвимы для массовой атаки, особенно атаки, возглавляемой таким психическим феноменом как Мул. Сразу после того, как с завоеванием Первого Фонда он достиг Галактического господства — чтобы быть точным, уже через полгода, — он был на Транторе. Еще через полгода он мог быть здесь. И неравенство сил не в нашу пользу было бы громадным, девяносто шесть и три десятых плюс-минус пять сотых процента. Мы потратили много времени, анализируя, что же остановило его. Конечно, мы знаем, что двигало им в первую очередь — внутреннее раздвоение от его физического уродства и психической уникальности. Это ясно всем. Однако, только благодаря входу в Фазу Три мы смогли определить, пост фактум, возможность его аномального поведения в присутствии другого существа, испытывающего к нему искреннюю любовь. И поскольку подобное аномальное поведение могло зависеть от присутствия этого другого человека в определенное время, то, в какой-то степени, все произошло случайно. Наши агенты уверены, что именно девушка убила психолога. Девушка, которой Мул доверял, и, следовательно, психически не контролировал — просто потому, что он ей нравился. Начиная с этого события (для тех, кто хочет знать детали — его математическая обработка была составлена для Центральной Библиотеки), мы понимаем, что задержали Мула неортодоксальными методами, но вместе с тем ежедневно рискуем полной схемой истории Селдона. Все.

Мгновение Первый Спикер молчал, чтобы собравшиеся восприняли все, что под этим подразумевалось. Затем сказал:

— Ситуация крайне нестабильна. И я должен подчеркнуть, что мы допустили серьезную ошибку, не сумев предвидеть всего. Изначальная схема Селдона дала трещину именно в этом пункте, и мы столкнулись с угрозой необратимого развала Плана. А время уходит. Я думаю, у нас осталось только одно решение, но даже оно рискованно. Мы должны позволить Мулу обнаружить нас — до известной степени.

Еще одна пауза, во время которой он собирал реакции на сказанное, а затем:

— Я повторяю, до известной степени.

2. Двое без Мула

Корабль был почти готов. Не хватало лишь пункта назначения. Мул предложил вернуться на Трантор — мир, который состоял из кучи невообразимых Галактических метрополий самой огромной Империи, когда-либо известной человечеству, мертвый мир, который был в прошлом столицей всех звезд.

Притчер не одобрил этого. Это был старый путь, исхоженный вдоль и поперек.

Он нашел Бейл а Ченниса в штурманской. Только что взъерошенные кудрявые волосы молодого человека завитками упали вокруг лба — как будто он специально готовился к встрече. И даже зубы, обнаженные в улыбке, казалось, свидетельствовали об этом.

Мужественный офицер почувствовал смутное ожесточение против Ченниса.

Тот явно волновался.

— Это не совпадение, Притчер.

Генерал холодно произнес:

— Не понимаю, о чем вы.

— О, ну тогда тащите сюда стул, старина, и давайте этим займемся. Я перечитывал ваши записи — они замечательны.

— Как… мило с вашей стороны.

— Но я думал — совпадут ли мои выводы с вашими? Пытались ли вы когда-нибудь анализировать проблему дедуктивно? Я имею в виду вот что. Все это очень хорошо — прочесывать звезды наугад и делать все то, что вы делали в пяти экспедициях, шарахаясь от звезды к звезде. Это очевидно. Но вы подсчитывали, сколько времени заняло бы пройти каждый известный мир с такой скоростью?