Второй день на царствии - [69]

— А во-вторых, — эхом отозвался Сковин, — исходя из того, что я вам сейчас сказал, меня сильно тревожит возможная реакция уже нашего начальства на проявленную вами инициативу.

— Нами, проявленную. Нами, — с нажимом повторил Томас, давая понять, что при любом раскладе не захочет быть единственным козлом отпущения, если что-то пойдет не так.

— Ладно. Нами, — поморщился Сковин, мысленно делая себе узелок на память, и продолжил. — Это вам не пресловутый обстрел Гуты[71] химическими снарядами и даже не постановочный трюк со Скрипалями. Предстоящий инцидент, грозит затмить собой все предыдущие и вполне реально может послужить прологом к Третьей Мировой войне. И вы понимаете, мой друг, — с задушевным и тихим участием в голосе предположил он, — что в случае разворота неблагоприятных для нас событий, от нас постараются избавиться, прежде всего, свои. Причем, избавиться — в прямом смысле этого слова.

К своему вящему удовлетворению, Сковин заприметил в коровьих глазах ирландца огоньки неподдельного ужаса, что слегка вернуло рассказчика в бодрое расположение духа.

— Может тогда не стоит связываться с этой чертовой химией, и вернуться к плану обычного обстрела? — робко предложил помощник очевидный выход из неудобного положения.

— К химии у меня претензий нет. Там все чисто. Любая комиссия подтвердит, и подлинность снарядов с заводскими номерами и с уникальной рецептурой смеси, образец которой имеется у озховцев. Тут русским даже и возразить будет нечем. Они окажутся в дерьме по самые уши.

— А что тогда вас смущает?

— Я уже сказал — криворукость и болтливость исполнителей.

— И все?

— К сожалению, нет.

— О, мой Бог! Тимоти, да не томите же! Выкладывайте все как есть! Что у вас за манера наматывать нервы на кулак?! — не скрывая своего испуганного раздражения, воскликнул О΄Берн.

— А еще я боюсь, — продолжил шеф тоном заговорщика, — непредвиденной и не просчитанной реакции московского медведя. Припертый мировым сообществом к стене, он способен на любые необдуманные с точки зрения логики, поступки, неожиданно выскочив из своей берлоги.

— Значит надо сделать так, чтобы он не смог оттуда выскочить, — тут же сообразил находчивый помощник. — Просто забить его рогатинами, сунув их прямо туда к нему, пока он соображает в какую сторону ему выскакивать. Иными словами, просто обрушиться на русских со всех сторон, каждый раз нанося, хоть и не смертельные, но глубокие раны, от обилия которых он просто истечет кровью.

— Возможно, вы и правы, Томас, но я чуть больше вашего прожил на этом свете, а следовательно немного опытнее вас в вопросах чисто житейских, — проворковал хитрый фарисей.[72] Поэтому у меня уже вошло в привычку при каждом удобном случае не забывать прикрыть свою задницу.

— Так-так, — живо смекнул Томас. — Значит, у вас есть запасной план?!

— Не запасной план, а план отхода от занимаемых позиций, — поправил его Сковин.

— И какой?!

Сделав, подобающую случаю театральную паузу, резидент неожиданно спросил:

— Томас, я надеюсь, что о нашем с вами плане по химической атаке, никто не в курсе?

— Ни одна живая душа! — с пафосом воскликнул тот и добавил. — Если, конечно, в вашем кабинете не стоят неподконтрольные вам подслушивающие устройства.

— В этом можете не сомневаться, — фыркнул Тимоти.

— Тогда, стало быть, только мы двое. А что?

— Я предлагаю вам, вместе со мной, незамедлительно составить рапорт наверх, — тут он закатил глаза кверху, намекая на самые высокие инстанции, какие только могут быть, — о том, что инициатива о применении боевого отравляющего вещества исходила от местных. Мы, естественно, как могли, сопротивлялись этому, но переубедить их не смогли. А потому запрашиваем инструкции о том, как нам поступить в данной ситуации.

— Ловко! — прищелкнул языком О΄Берн, выражая тем самым неподдельный восторг осторожностью босса, но тут же спохватился. — А если аборигены, напуганные, кстати, нами же, возьмут и обратятся через нашу голову, к нашему руководству за прямым санкционированием акции?

— Они, конечно, изрядные дураки, но все же не сумасшедшие, чтобы упоминать такие слова из опасений утечек, — усмехнулся Сковин. — Да и ссориться с нами им вовсе сейчас не с руки. Так что, этого можете не опасаться.

— Пожалуй, я с вами соглашусь, Тимоти, — после короткой паузы сказал О΄Берн задумчивым голосом. — Мы с вами, чего уж греха таить, раньше во многом не соглашались, спорили и даже, я прекрасно знаю об этом, писали наверх докладные друг на друга. Но сейчас, в минуты крайней опасности для нас обоих, мы должны, хотя бы чисто из прагматических чувств объединиться во имя собственного спасения. А потому, вы можете в этом деле полностью рассчитывать на меня. И в подтверждение этому, вот вам моя рука.

С этими словами он протянул свою длинную и жилистую руку через стол для пожатия, чем противоположная сторона не преминула тут же воспользоваться для закрепления вынужденного союза.

II

25 июня 2020 г., Украина, г. Киев, Воздухофлотский пр-т., д. 6, Генеральный штаб ВСУ.

«Э, нет уж, дудки, господа пиндосовцы, я на такое дело не подписывался, а потому болтаться в петле по приговору Гаагского трибунала не намерен, — рассуждал про себя Василий Васильевич, выставленный из кабинета штатовского представителя. — Это вам хорошо — вы не можете не игнорировать Гаагу, а у нас с Европой соглашение есть». Стоя на крыльце здания, из которого его только что турнули, с напутствиями, не предвещавшими ничего хорошего, он вытащил из нагрудного кармана телефон и быстро набрал номер Корнийчука.