Второпях во тьму - [15]
Когда невероятный смрад окутал его лицо, отчего его вырвало на ботинки - миазмы, которые могли висеть над полем боя или чумной ямой - Фрэнк рухнул на жесткий ковер.
В себя он пришел от шума старых крыльев, бьющих на лестничной клетке. Вслед за шумом с мансарды донеслось несколько криков, человеческих криков, раздававшихся посреди жуткого стука, будто нечто твердое билось о стену со страшной силой.
Постепенно шум стих, и в здание вернулась тишина. Эта передышка была благодатью для поруганных чувств Фрэнка.
Когда он поднялся на ноги, он знал, что должен делать.
Дверь в комнату Грэнби была открыта, но Фрэнк не стал входить. Вместо этого заглянул в дверной проем.
Свет Фрэнк тоже не стал включать. Видимая ему часть комнаты была скудно освещена остаточным светом уличного фонаря, проникавшим сквозь мансардное окно. Этого было более, чем достаточно.
Потолок по обе стороны от центральной балки был наклонен вниз.
Пол был завален пухлыми мусорными мешками. Ближайший был битком набит банкнотами. Фрэнк предположил, что все остальные были тоже наполнены деньгами.
На столе под окном поблескивали наручные часы и ювелирные украшения. В одном углу комнаты зловеще громоздилась большая куча обуви.
В центре комнаты, словно объекты поклонения мусорных мешков, возвышались четыре каменных колонны. На каждой была закреплена маленькая каменная фигурка.
Фрэнк взглянул на скульптуры лишь мельком. Не смог смотреть на них дольше секунды. Но, стоя в дверном проеме, он не сомневался, что они прощупывали его мысли. Он слышал у себя в голове хлопанье маленьких крыльев.
Долговременное нахождение Грэнби в непосредственной близости с фигурками, должно быть, повлияло на его разум. Несмотря на то, что этот неодушевленный квартет, казалось, был выточен из камня, и нес на себе печать великой древности, человеку с более развитым интеллектом и воображением, чем у Грэнби, соседство с этими фигурами было бы гарантией полнейшего безумия. Одно лишь нахождение в их присутствии убедило Фрэнка в этом.
Фрэнк мог лишь предположить, что для того, чтобы противостоять ангелам столь долгое время, Грэнби заточал себя в старый спальный мешок. Тот лежал свернутым под столом, заваленным часами и кольцами.
От Грэнби осталось не так много, чтобы расспросить его о его спальном месте. Большая часть по-прежнему находилась в белом спортивном костюме. Ткань почти светилась в слабом свете - в натриевом свечении, периодически дополняемом красными вспышками от мерцающей вывески магазинчика готовой пищи, находившегося через улицу. Но тело прежнего хозяина "Ангела" недавно претерпело физические изменения.
Кудрявые волосы были полностью вырваны из головы, вместе с большей частью скальпа. Макушка черепа влажно поблескивала на полу, прямо под ближайшей колонной. Ни одному человеку не было бы под силу согнуть так конечности Грэнби. Его позвоночник был похож на сломанную посуду, накрытую носовым платком.
Когда глаза Фрэнка привыкли к мраку, он обратил внимание на фигуры, подвешенные на проволоку к стенной рейке. Их было десятка два, как минимум. Сперва он принял эти фигуры за пальто, но потом понял - хотя правильно опознал, как минимум два пальто - что их владельцы все еще находятся в них. Другие подвешенные фигуры были голыми и высохли до состояния скелетов. К счастью для него других деталей он не видел.
Снизу из огромного дома стали доноситься первые признаки жизни. Малкольм закрыл дверь ванной и включил над раковиной единственный рабочий кран.
На третьем этаже, должно быть, было две пустующих комнаты, и поскольку Фрэнка тошнило от одного вида Лиллиан, значит, таких комнат будет сейчас три.
Фрэнк бросил последний взгляд на изломанную фигуру Грэнби, и заметил, что зубы у него тоже отсутствуют. Он решил, что это странный город позволяет своим старым богам оставлять себе на память столь странные подарки.
Но теперь ему необходимо было быстро заполнить пустующие комнаты третьего этажа. 125 фунтов в неделю казались вполне разумной платой. По крайней мере, для начала.
Ⓒ The Angels of London by Adam Nevill, 2013
Ⓒ Перевод: Андрей Локтионов
Всегда в наших сердцах
Я мог резко повернуть на мокрой дороге, не выполнить вовремя аварийную остановку, когда под колеса выбегает ребенок... Потерять концентрацию и рвануть на встречный свет фар, подъехать слишком близко к движущемуся впереди автомобилю, заснуть ночью за рулем, сдавая задним ходом, переехать какого-нибудь незамеченного в зеркале карапуза, или просто врезаться в другую машину...
Рэй Ларч часто удивлялся огромному диапазону потенциальных дорожно-транспортных происшествий, подстерегающих автолюбителей. Такие мысли, в основном, приходили ему в голову в те редкие часы, когда он не водил такси. Являясь лишь крупинкой в море автомобилистов, Рэй понимал, что с того момента, как он повернул ключ зажигания, он рисковал попасть в любую аварию, в любую время, как и все, находящиеся в салоне. Это была лотерея, и у каждого водителя и пассажира был билет.
Четверо старых университетских друзей решают отвлечься от повседневных забот и отправляются в поход: полюбоваться на нетронутые человеком красоты шведской природы. Решив срезать путь через лес, друзья скоро понимают, что заблудились, и прямо в чаще натыкаются на странный давно заброшенный дом со следами кровавых ритуалов и древних обрядов, а также чучелом непонятного монстра на чердаке. Когда им начинают попадаться трупы животных, распятые на деревьях, а потом и человеческие кости, люди понимают, что они не одни в этой древней глуши, и охотится за ними не человек.
Находясь на грани банкротства, режиссер Кайл Фриман получает предложение, от которого не может отказаться: за внушительный гонорар снять документальный фильм о давно забытой секте Храм Судных дней, почти все члены которой покончили жизнь самоубийством в 1975 году. Все просто: три локации, десять дней и несколько выживших, готовых рассказать историю Храма на камеру. Но чем дальше заходят съемки, тем более ужасные события начинают твориться вокруг съемочной группы: гибнут люди, странные видения преследуют самого режиссера, а на месте съемок он находит скелеты неведомых существ, проступающие из стен.
Жизнь Стефани Бут катится под откос из-за постоянных проблем с деньгами и долгов. Поэтому, когда она умудряется снять квартиру по удивительно низкой цене, ей кажется, что череда неудач закончилась. Но ее новый дом таит в себе немало тайн. По ночам Стефани слышит странные звуки: что-то скребется под полом, в соседней пустой квартире рыдает женщина, а из-под кровати доносится треск рвущегося полиэтилена. Стефани кажется, что в ее комнате кто-то есть, хотя она запирает дверь на ночь и не вынимает ключ из скважины до самого утра.
Красный дом — особняк покойного М. Г. Мэйсона, гениального кукольника и таксидермиста. Потомки почти забыли о нем, но теперь наследники решают продать работы Мэйсона, и его творения вновь выйдут на свет. Оценить коллекцию приезжает сотрудница аукционного дома Кэтрин Говард. Увидев изысканные и зловещие диорамы художника, посвященные ужасам Первой мировой войны, и странных кукол, она понимает, что перед ней настоящее сокровище, которое может принести миллионы. Но в Красном Доме таится немало секретов столь же мрачных и темных, как собственное прошлое Кэтрин.
Лондон. Респектабельный дом в престижном районе. И «нехорошая» квартира, в которую уже полстолетия никто не входит и из которой никто не выходит.Сету, ночному портье, тоже не следовало отворять дверь с номером 16, какие бы странные звуки ни проникали наружу. Не стоило переступать роковой порог и молодой американке Эйприл, неожиданно получившей квартиру в наследство от бабушки, чья кончина не менее таинственна, чем ее жизнь. И в чьем дневнике содержится намек на давнее событие, столь же страшное, сколь и необъяснимое…
Журналистка Кэтрин приезжает на побережье Девоншира, известное своими пляжами и природными красотами. Но когда в Брикбере, городке поблизости, находят доисторические артефакты и огромное количество человеческих останков, жизнь Кэтрин меняется навсегда. Хелен потеряла своего брата 6 лет назад. Незадолго до своего исчезновения он записал странные звуки, которые раздавались из-под земли неподалеку от Брикберских пещер, и эта запись приводит Хелен к месту, где люди убивали друг друга еще в первобытную эпоху, а на стенах до сих пор остались изображения их безымянных богов.