Второе лицо, настоящее время - [8]
А теперь во рту у тебя вкус корицы, и ты снова сидишь в машине этого парня, перед каким-то магазинчиком. Уже день. Звонит твой мобильник. Ты отключаешь его и кладешь в сумочку. Чувствуешь, что сильно пересохло в горле. Этот парень — Раш — покупает тебе очередную бутылку воды. Что же такое ты проглотила? Ах да. В памяти всплывает, как одну за другой кладешь в рот пилюли. Зачем так много? Зачем глотаешь еще одну? Ах да…
Из кухни ко мне наверх доносятся голоса. Еще нет и шести часов утра. Мне хочется только пописать и снова завалиться спать, но тут я понимаю, что разговор идет обо мне.
— Она даже ходит не так, как раньше. Не так держится, не так разговаривает…
— Это все из-за книг доктора Субраманьяма. Она не засыпает раньше часа ночи. Тереза никогда столько не читала, не интересовалась наукой.
— Да нет, дело даже не в словах, а в том, как она говорит. Этот низкий голос… — Она рыдает. — О-хо-хо, не знаю, что из этого получится. Кажется, она права. Похоже, это вовсе не она.
Он молчит. Элис плачет все громче, затем затихает. Слышно звяканье посуды в раковине. Я отступаю назад. Митч заговаривает снова:
— Может быть, стоит попробовать лагерь.
— Нет, нет, нет! Пока нет. Доктор Милдоу говорит, что у нее наметился прогресс. Мы должны…
— Конечно, что же еще она может сказать?
— Ты говорил, что постараешься, говорил, что дашь возможность… — Сквозь рыдания прорывается гнев, и Митч что-то бормочет в свое оправдание.
Я крадусь обратно в спальню, но мне все еще хочется в туалет, так что, пробираясь туда, я произвожу много шума. У подножия лестницы появляется Элис.
— Все в порядке, милая?
Я делаю сонное лицо и прохожу в ванную. Закрываю дверь и в темноте сажусь на унитаз.
«Какой еще, к дьяволу, лагерь?»
— Давай попробуем еще раз, — сказала доктор Милдоу. — Что-нибудь приятное, яркое.
Мне трудно сосредоточиться. Эта брошюра у меня в кармане — все равно что бомба. Ее нетрудно было найти, раз уж я задалась целью заполучить ее. Меня так и подмывает спросить доктора Милдоу о лагере, но я понимаю, что стоит мне задать этот вопрос, как начнутся разборки между доктором и Классами и я окажусь между двух огней.
— Закрой глаза, — говорит она. — Думай о десятом дне рождения Терезы. В своем дневнике она написала, что это был самый лучший ее день рождения. Ты помнишь «Мир Моря»?
— Смутно. — Я увидела дельфинов — они синхронно, по двое, по трое выпрыгивали из воды. Было солнечно и жарко. С каждым занятием мне становилось все легче проникать в воспоминания Терезы. Ее жизнь зафиксирована на DVD, я же пробиваюсь в нее сквозь завесу тумана.
— Ты помнишь, как вымокла на представлении с участием Наму и Шаму?
Я смеюсь:
— Кажется, помню. — Я вижу прямо перед собой металлические скамейки, стеклянную стену и огромные тела в бирюзовой воде. — Они, как киты, взмахивали громадными хвостовыми плавниками. Мы насквозь промокли.
— Ты можешь описать, кто еще был там с тобой? Где твои родители?
Там была какая-то девочка моего возраста, не могу вспомнить, как ее звали. Вода каскадами обрушивалась на нас, а мы визжали и хохотали. Потом мои родители обтирали нас полотенцем. Они, вероятно, сидели выше, и вода до них не долетала. Элис выглядела гораздо моложе: счастливее и немного полнее. Пошире в бедрах. Это было до того, как она, достигнув размеров солидной матроны, начала делать зарядку и следить за диетой.
Я резко открываю глаза и хлопаю ресницами:
— О боже!
— Что-то не так?
— Все хорошо… вот только… как вы сказали. Яркое. — Образ более молодой Элис все еще горит в сознании. Я впервые понимаю, насколько печальна она теперь. — Я хочу, чтобы в следующий раз было совместное занятие, — говорю я.
— В самом деле? Очень хорошо. Я поговорю с Элис и Митчем. Ты что-то еще хочешь сказать?
— Да. Нам надо поговорить о Терезе.
Доктор С. говорит, что каждому хотелось бы знать, может ли первоначальная нервная карта, старая Королева, вернуться в прежнее состояние. Сможете ли вы отыскать в этой карте потерянный маршрут? Если да, то что произойдет с новой нервной картой, с новой Королевой?
— Так вот, добропорядочный буддист сказал бы, что этот вопрос не так уж и важен. В конце концов, цикл существования не ограничен двумя другими жизнями. Сансара — вечная категория. Происходит непрерывный процесс умирания личности и ее самовозрождения.
— А вы добропорядочный буддист? — спрашиваю я. Он улыбается:
— Только по утрам в воскресенье.
— Вы ходите в церковь?
— Я играю в гольф.
Раздается стук в дверь, и я открываю глаза. В комнату входит Элис, в руках у нее груда сложенного чистого белья.
— Ой!
Я сделала перестановку — запихнула в угол кровать, чтобы на полу оставалось несколько квадратных футов свободного пространства.
Выражение ее лица то и дело меняется.
— Уж не молишься ли ты?
— Нет, конечно.
Она вздыхает, явно притворно.
— Да я и не надеялась. — Она обходит вокруг меня, пристраивает на кровати белье. Берет лежащую там книгу: «Войти в поток». — Тебе дал это доктор Субраманьям?
Она читает отрывок, который я отметила:
— «Но нежная любовь к самим себе еще не означает, что мы от чего-то избавились. Главное — не стараться изменить себя. Смысл медитации не в том, чтобы пытаться освободиться от самих себя и достичь совершенства. Он заключается в том, чтобы помочь нам таким, какие мы уже есть». Что ж, — Элис кладет книгу, оставив ее открытой на той же странице. — Это уже немного похоже на доктора Милдоу. Я смеюсь:
В своем очередном весьма неординарном произведении автор открывает читателям тайну одного странного культа: оказывается, вера может быть поистине ужасной и далеко не безопасной.
Америку охватила пандемия. В тысячи и тысячи взрослых и детей вселились демоны, принимающие известные каждому американцу с детства образы персонажей из фильмов, книг и комиксов. В душе у кого-то поселился Индиана Джонс, а у кого-то — Росомаха… Кто-то стал Люком Скайуокером, а кто-то — Суперменом… И нет такого экзорциста, который помог бы жертвам этого тотального умопомешательства. Впрочем… а так ли это плохо? Ведь самые прославленные и обаятельные герои американской поп-культуры всегда были «хорошими парнями».
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.