Второе дыхание - [22]

Но все равно что-то новое, небывалое разлито было сегодня в природе. Пориков снова и снова оглядывал рощу, реку, торопливые светлые облака, силясь уразуметь, что же произошло в природе, в чем оно заключается, новое, и только потом догадался: да ведь сегодня, сейчас на земле  н е  с т а л о  в о й н ы!..

Ощущение такое было столь неожиданно, ново, огромно, что не сразу укладывалось в голове. Неужели действительно, в самом деле  в с е  к о н ч и л о с ь?!..

Зайдя в низинку, в ольшаник, он принялся бродить меж снежных недотайков, искать подснежники. Набрав небольшой букетик, бережно уложил его в сумку, поверх шоколада и соевых конфет, что собрали в подарок девчата и дал старшина для Ани.

Быстренько сдав в штабе полка документы, сержант заспешил в город. Разыскал гарнизонный госпиталь и, попросив дежурную вызвать Аню, остался ждать в вестибюле.

Аня не появлялась. Прошло уже с полчаса. Не возвращалась на место и дежурная.

Уж не случилось ли что!

В волнении он принялся ходить по неширокой, выстланной каменной плиткой площадке, с надеждой и страхом поглядывая на лестницу, откуда должна появиться  о н а.

Он и ждал, и боялся встречи, не зная, как будет вести себя с Аней, как с нею держаться, как разговаривать. Ведь она не давала ему никаких обещаний, не подавала решительно никаких надежд. Она относилась к нему совершенно так же, как и ко всем остальным в роте. Так на что же надеется, зачем себя мучает он?

Он не хотел признаться даже себе, но та слабенькая надежда, что раньше лишь тлела в нем, после гибели старшего лейтенанта Бахметьева вдруг занялась таким неистовым полымем, что порою ему становилось совсем уж невмочь. Он не спал по ночам, беспрестанно курил, зеленея от курева и бессонницы, и все думал о  н е й, строил разные планы. А ведь если трезво на все посмотреть, он не вправе рассчитывать не только не ее любовь, но даже на простое ее внимание. В самом деле, кто он такой для нее?

Вспомнился вчерашний его разговор с командиром роты.

Настаивая на этой своей поездке, в своем эгоизме влюбленного он совершенно забыл, как тяжело сейчас его командиру. Но ротный, видимо понимая его состояние, не стал ни о чем расспрашивать, а сам незаметным образом повернул разговор. Сказал, что Порошина в армию ушла добровольно и добилась, чтобы ее направили в московскую ПВО, так как здесь служил Леонид. Она и Бахметьев дружили еще со школы. Она была почему-то уверена, что ее сразу направят к нему во взвод, а ее вдруг оставили в штабе корпуса. С тех пор она все силы употребила на то, чтобы быть к Леониду как можно ближе. Добилась перевода в штаб дивизии, оттуда — в штаб полка, а потом уж и в первую роту. Она любила Бахметьева, любила по-настоящему. И разумеется, чтобы заслужить любовь такой девушки вновь, от человека многое требуется. И прежде всего — терпение. Терпение, время и осторожность. Надо стараться не оскорбить ее прежнего чувства, пусть даже случайно, надо набраться терпения и ждать, дать возможность  п е р е г о р е т ь  ему. В этом сейчас — самое главное.

Все, что втолковывал ему ротный, было и новым, и непривычным. Сам-то он, Пориков, рассуждал по-иному, думал, что если уж чем и добьется ее внимания, так это своей безоглядной лихостью.

Как-то зимой, когда девчата тренировались в бросании гранат, граната, которую бросила Аня, упала не разорвавшись. Может, капсюль попался испорченный, тлел медленнее обычного и готов был сработать в любую секунду, — на фронте такое порою случалось.

И вот тогда-то он, Пориков, молча выбрался из окопа, спиной своей чуя недоуменные, полные страха взгляды сидевших в окопе девчат, в особенности же ее взгляд, и направился вперевалочку к неразорвавшейся гранате. Шел нарочито медленно, пренебрегая опасностью.

Не больше пяти шагов оставалось ему до гранаты, ее уже хорошо было видно, зеленую на опаленном сгоревшим толом снегу, когда за его спиной послышался выстрел и хриплый задушенный крик:

«На-за-а-ад!!!»

Он сразу узнал этот голос. Это был голос ротного. Но отступать теперь было уже нельзя. Быстро нагнувшись, схватив гранату, он с силой швырнул ее от себя и грохнулся в снег.

Граната с громом лопнула в воздухе.

За это свое геройство он схлопотал десять суток ареста и был понижен в воинском звании (в роту он прибыл старшим сержантом). И хотя на КП еще долго говорили про этот случай, но что касается Ани, то даже такой безрассудный поступок не изменил ее прежнего отношения к нему.

...Когда наконец она появилась в госпитальном своем халате, чуть ли не дважды обернутом вокруг талии, еще более похудевшая, бледная, его захлестнула такая любовь и жалость, что он побежал ей навстречу, уж и не думая ни о чем.

Аня тоже его увидала, но поглядела так равнодушно, что все волнение, весь пыл тотчас же схлынули в нем, погасли. Остановившись на середине лестницы, он так и остался стоять в растерянности, не зная, идти ли навстречу или подождать ее здесь.

Аня прошла в темный угол, села на деревянный больничный диван и вновь поглядела на Порикова. Он понял этот взгляд как приглашение и подошел, поздоровался.

Оба сидели, молчали. Он считал неудобным начать разговор первым, она же не спрашивала его ни о чем.