Второе дыхание - [2]

— Чего там, командир, — сказали ребята, — ты — Вихман, а мы — моряки.

А Жора Грузинов добавил:

— Сделаем, чтоб мне не видать Черного моря!

В балке было сумрачно и прохладно. Солнце почти не проникало сквозь густые кроны деревьев. Где-то терпеливо стучал дятел. Постучит, на минутку остановится, словно прислушиваясь, и снова: тук-тук-тук-тук!

— Предлагаю, как стемнеет, под полундру всем навалиться на лагерь; кого-нибудь да уведем, — сказал Полтора Ивана.

— С шумом не пойдет, — поморщился Вихман. — Охранение на подступах к лагерю засечет и дальше не пустит.

— Командир! Нас всего пятнадцать, но мы ж морская пехота! Неужто не пробьемся?! — возмутился Бондаренко.

— Митинг объявляю закрытым, — жестко отрезал Вихман. — Слушайте приказ. Идут двое. Не идут, а ползут. Один остается для прикрытия на обводе, другой проникает в лагерь…

Моряки молча встали и начали подгонять оружие. Вихман не удивился, только устало повторил:

— Я сказал: пойдут двое.

К нему шагнул Жора Грузинов:

— Я иду! Командуйте — кому со мной.

— Почему именно ты? — прищурился Вихман.

— Так я же в лесу, как дома. Проползу — лиса не услышит.

— Хватит травить, — оборвал его Коля Дементьев, стройный плечистый блондин. — На палубе, как дома, в лесу, как дома, — иронически усмехаясь, передразнил он Грузинова. — Ты же одессит, с детства ходил в море с рыбаками и леса не видел!

Грузинов на миг смутился, но сейчас же оправился — не такой он был парень, чтобы долго смущаться, — и торопливо заговорил:

— И потом я ихний язык знаю. Чтоб мне подавиться морским ежом! Их бин ди кляйне кнабе меньш… Тринкен шнапс, хенде хох, хальт, цурюк! Гиб мир дас документы!.. — Жора запнулся: этим исчерпывалось его знание иностранных языков, и он снова заговорил почти по-русски:

— Чтоб мне не видать Черного моря!..

— Подожди! — Вихман задумался. Почему бы не пойти ему, Вихману?.. Он тяжело вздохнул. В двадцать три года, когда все хочется делать самому, быть командиром не такая уж приятная штука… Пойдет Жора, а с ним на прикрытие — Коля Дементьев, комендор с крейсера «Червона Украина», который и в темноте стреляет без промаха. У Грузинова же — Вихман об этом давно догадывался — есть одно качество, незаменимое при выполнении этого задания.

Вихман встал:

— Грузинов и Дементьев, слушайте боевой приказ! Противник — передовой батальон — находится на территории нашего бывшего лагеря. Командир соединения поставил задачу проникнуть в расположение врага и захватить языка-офицера или штабную документацию…

Объяснив идущим на поиск порядок движения и подчеркнув, что в лагерь должен пробраться Грузинов, а Дементьев остается на прикрытии, Вихман предупредил: крайний срок возвращения — два часа ночи.

Грузинов и Дементьев начали собираться. Жора отцепил от пояса две гранаты и сунул их за пазуху. Подумав, положил еще одну в карман. Проверил пистолет — автомата он не брал. Вооружение дополнял длинный охотничий нож в деревянных ножнах.

Моряки деловито наблюдали за сборами, помогая советами. А Полтора Ивана вдруг махнул рукой и отстегнул свой знаменитый пояс:

— На вот, возьми!

До сих пор Жора серьезно хмурил брови, как и подобало бывалому моряку-партизану. Но, получив заветный пояс, он не выдержал и по-мальчишески счастливо улыбнулся. Трофейный пояс этот, предмет жгучей зависти всей молодежи отряда, был его давнишней мечтой. Широкий, в две ладони, хрустящий и пахнущий кожей, пояс был снабжен всевозможными кольцами, карабинами, отдельными карманчиками для запалов гранат и отделениями для запасных обойм. Прямо в пояс была вделана кобура для пистолета. Но главным достоинством его был входящий в комплект настоящий финский нож. За искристую, синеватого отлива сталь клинка, за тяжелую резную рукоятку Жора не пожалел бы никаких сокровищ в мире.

Жора вытащил финку и поскоблил лезвием ноготь.

— Хоть сейчас брейся, — сказал он басом.

Моряки захохотали. Все они, включая командира, были молоды, и состояние подбородков редко внушало им беспокойство. Но меньше всех нуждался в бритье Жора Грузинов.

— Пора! — сказал Вихман и повторил: — Ждем до двух. Идите!

…Разведчики еще засветло должны были установить расположение постов вокруг вражеского лагеря и наметить ориентиры для прохода.

Шли глубокой балкой. Скоро вправо и вверх пойдет тропа, ведущая прямо к лагерю.

— Сядем покурим, — сказал Жора. — Может, больше сегодня не подымить…

— Слушай, Жора, — спросил Дементьев, когда они заползли в кусты и закурили, — скажи честно, если хочешь, конечно… Откуда ты? Ты же не одессит.

Грузинов поперхнулся дымом.

— С чего ты взял?

— И не моряк, — спокойно продолжал Дементьев.

— Да ты что, смеешься, что ли?! — вспыхнул Жора, но под взглядом Дементьева сник и опустил голову.

— Откуда узнал-то? Ты… один?

Дементьев пожал плечами и улыбнулся.

— А Вихман? — с надеждой спросил Жора.

— И Вихман, и все.. Что ж, думаешь, моряк моряка от салаги не отличит?

Грузинов начал густо краснеть.

— А чего молчали?

— Сразу не догадались, а потом оказался ты парнем хорошим, боевым. Вот Вихман и приказал молчать, чтобы партизаны тебя не засмеяли.

Грузинов поднял голову и смущенно заговорил:

— Верно. Не был я на флоте. И не одессит. Владимирский я. Из-под Коврова… Вырос в лесах. Мне лес — ну все равно, как тебе Черное море…