Второе дно - [39]

— Недолго он пробудет живым, если бросить его нагишом на полуденном солнце, — проворчала я. — Но в таком виде я его в дом не потащу. Поможешь?

Девочка безропотно взяла чистую ветошь и обмакнула ее в таз с водой.

Завертевшись с отмыванием бесчувственного тела и транспортировкой его в домик, в специально выгороженный закуток за ширмой, я пропустила и отлив, и тот момент, когда утомленная альциона вновь покрылась перьями и нахально выпорхнула в окно, оставив меня наедине с вырванным у смерти мужчиной. Наполнить его украденным у брата здоровьем было недостаточно. Никакое здоровье, свое или краденое, ничего не могло поделать с обезвоживанием и тепловым ударом. Моя работа над Тао только начиналась.

О том, что не чувствовала привычного холодка за левым плечом с тех самых пор, как обронила несколько капель крови на чердаке, я вспомнила только глубокой ночью. Но сил размышлять об этом у меня уже не было. Я задернула полог от насекомых и свернулась калачиком прямо на полу, так и не отойдя от Тао.

Глава 13. О языческих богах

Я искренне порадовалась, что так и не избавилась от навязчивого духа, явившегося во время спиритического сеанса: как и многие подобные твари, он питался человеческим теплом — а потому его появление под утро, когда воздух начал прогреваться, оказалось как нельзя более кстати. Засыпала-то я на полу, а вот проснулась на лежанке — от жары и ощущения пристального взгляда, нацеленного точно мне в лоб.

Обычно люди, очнувшиеся в сумрачном закутке в домике ведьмы, оглядываются, щурятся, рассматривают танцующих журавлей на ширме, отгораживающей лежанку от столовой; на худой конец — начинают в панике выспрашивать, где они и как здесь оказались.

Тао даже спросонок напоминал озадаченную двустволку. Видимо, проснулся и осмотрелся камердинер уже давно, а о своем местонахождении догадался, обнаружив у себя в объятиях ведьму, и теперь его волновало не как он здесь очутился, а точно ли он хочет об этом знать.

— Не переживайте, я не воспользовалась вашей беспомощностью, — призналась я хрипловатым спросонок голосом и каким-то чудом подавила мечтательную улыбку: сейчас подобная затея казалась не лишенной некоторой привлекательности.

Тао выразительно окинул взглядом мою голову, уютно примостившуюся на его обнаженном плече, и на всякий случай уточнил:

— А я — вашей?

Я завозилась и выбралась из-под его руки, разом разрешив все сомнения. Вчера у меня не было сил на то, чтобы переодеться ко сну, и на мне по-прежнему красовалось домашнее платье, изрядно помятое и испачканное в чужой крови. Его вида оказалось достаточно, чтобы Тао нервно сглотнул и машинально коснулся уголка своего глаза. Помолчал, рассматривая абсолютно чистую подушечку пальца, и откинулся на подушку. Я с живейшим интересом проследила, как простыня сползает ниже с каждым его движением, но она предательски остановилась на нижней границе ребер, и теперь из-под нее интригующе выглядывал длинный желтовато-зеленый синяк.

— Кажется, я перед вами в долгу, мисс Блайт, — сипло произнес Тао, глядя в потолок. — Я думал, что не выживу. — Спохватившись, он заглянул под простыню, снова перевел взгляд на меня… и мучительно покраснел под своей экзотической смуглостью.

Я прижала пальцы к губам, чтобы не расхохотаться от умиления и комичности ситуации.

— Простите, но мужской одежды у меня нет, а вашу проще сжечь, чем привести в порядок, — сказала я после паузы, убедившись, что не засмеюсь ему в лицо. Но все равно не удержалась и добавила: — Могу разве что скроить трусы из остатков шелка, но на какое-то время вам все же придется удовольствоваться простыней. Как языческому богу.

Тао поперхнулся нервным смехом. Простыня съехала ниже, и синяк предстал передо мной во всей красе: от нижнего ребра наискосок до пупка, узкий и длинный, словно от трости. Я вспомнила, какой кровоподтек был на его месте вчера, и тревожно обернулась к окну. Альциона на подоконнике зашлась зловещим хохотом, но в комнату влетать не стала.

За мной уже должны были прислать из Мангроув-парка, чтобы я осмотрела мистера Кантуэлла после обморока и внезапно начавшихся болей. Исцеление Тао не могло обойтись без последствий для Кристиана.

Особенно если учесть, что Тао был совершенно прав, когда думал, что не выживет.

— Я никого не шокирую, если буду ходить в простыне, или мне лучше не выглядывать из-за ширмы? — вдруг спросил камердинер, отсмеявшись и натянув простыню на плечи.

— Чтобы шокировать меня, потребуется нечто более серьезное, нежели мужчина в простыне, — хмыкнула я и поднялась на ноги. Мой окровавленный и помятый вид определенно казался чем-то более серьезным, нежели мужчина в чистой и совершенно целой простыне, и мне мучительно хотелось отмыться до скрипа и переодеться.

— Вас я уже шокировал, когда вы вытащили меня из лодки, — превозмогая смущение, усмехнулся Тао. — Но вчера, когда я очнулся… та девочка рядом с вами?..

Я застыла. Трели альционы оборвались, словно их выключили.

Вчера Тао никак не мог ее видеть. Хотя бы потому, что на самом деле никакой девочки не было.

Была только невезучая мангровая альциона, которая сидела в клетке на выставке экзотических животных в Старом Кастле, когда у одной небезызвестной девицы из семейства Блайт пошла первая кровь, и с ней пришел дар. Как и почти все новообращенные, я понятия не имела, что с ним делать, и обратила ближайшую птицу в фамилиара, не справившись с самоконтролем. Альционе передалась часть моей силы — та, что однажды должна будет достаться моей дочери. Но от этого птица не переставала быть всего лишь птицей, которой суждено исчезнуть в тот миг, когда нерожденная еще девочка станет молодой женщиной и сама обретет дар.