Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса - [60]

«Последовательно продолжая свою линию как командующего армией, я не считал себя вправе, находясь в плену, вмешиваться в судьбу моего отечества, что создавало бы видимость сотрудничества с противником Германии. Поэтому вначале я не вошел в «Союз немецких офицеров», — так объяснял Паулюс после окончания войны позицию, которую он занимал осенью 1943 года.

«Высказывания Зейдлица не встретили одобрения ни с моей стороны, ни со стороны моих товарищей, — писал он далее, — по следующим причинам:

1. ухудшение военного положения не могло быть причиной для изменения нашей позиции, наоборот, теперь было важно сохранить единство вооруженных сил и народа;

2. как военнопленные, мы не можем достаточно точно судить ни о политическом, ни о военном положении Германии;

3. нам тогда казалось, что подрыв с помощью пропаганды единства вооруженных сил и народа уподобливался действиям германского верховного командования в 1917 году, которое хотело путем разложения сломить русский фронт, чтобы продиктовать России свои условия мира;

4. наконец, мы находились также под впечатлением «легенды об «Ударе в спину»[100] в 1918 году. Именно потому, что мы считали, что война уже не могла быть выиграна, и что нужно было выйти из нее при достаточно сносных условиях, мы, как солдаты, осуждали эти устремления «НК», как якобы направленные против интересов германского народа.

Отсюда мы заключали, что как раз в данной ситуации нужно было сохранять и укреплять сплоченность вооруженных сил и народа. Кроме того, мы считали, что вмешательство военнопленных путем выдвижения определенных политических требований в политическую жизнь своей страны противоречит международным обычаям.

Проведенный по моей инициативе обмен мнениями между генералами, находившимися в Войково (без Зейдлица и Латтмана), привел к принятию письменного заявления, в котором мы резко отвергли подобные попытки разложения и резко осудили присоединение генералов фон Зейдлица, Корфеса и Латтмана к движению «Свободная Германия»[101].

Паулюс первым поставил подпись под этим документом, который был назван меморандумом. Эти его действия вызвали беспокойство командования лагеря. Было решено подробно побеседовать с Паулюсом, разъяснить ему, что, подписав меморандум, он изменил своей позиции лояльного и нейтрального военнопленного, позволил себе злоупотребить добрым отношением к нему. Беседы с Паулюсом были длительными и нелегкими.

Впоследствии фельдмаршал вспоминал: «По настоянию генерала фон Зейдлица… в начале сентября я был переведен на дачу Дуброво (под Москвой) для дальнейших переговоров. При этом преследовалась цель вовлечь меня, и тем самым остальных генералов, в движение «Свободная Германия», чтобы таким единством добиться более сильного воздействия на вооруженные силы и народ. После многочисленных бесед, явившихся для меня основательным испытанием, я лично все же не мог отступить от моей вышеизложенной точки зрения. Но я обещал, что постараюсь убедить генералов… находившихся и Войкове, отказаться от упомянутого выше письменного порочащего заявления относительно действий генералов фон Зейдлица, Корфеса и Латтмана. Для этой цели и поехал обратно.

Однако мое предложение взять безоговорочно обратно вышеупомянутое письменное заявление встретило одобрение лишь части генералов. Чтобы добиться единодушного отказа от него всех, я согласился на такую формулировку (принятую всеми), которая, хотя и снимала первоначальное единодушное осуждение действий генералов Зейдлица, Корфеса и Латтмана, но не определила при этом отношения каждого из них к движению «Свободная Германия». Одновременно… я на основании письменного заявления, без своей оценки, чисто по существу, сообщил генералам мотивы, побудившие Зейдлица, Корфеса и Латтмана к такому шагу. Кроме того, я объявил, что впредь не должно быть каких-либо коллективных действий против движения «Свободная Германия» и что никто не имеет права в своих решениях ссылаться на мою позицию»[102].

Это был лишь первый шаг. Серьезное влияние, по словам Паулюса, на него и других генералов и офицеров оказала газета «Фрайес Дойчланд», которую они регулярно получали. Сильное впечатление произвели также письма генерала фон Ленски, переведенного в середине февраля 1944 года в Москву. В последнем своем письме в мае 1944 года он изложил причины присоединения к движению «Свободная Германия» и призывал последовать его примеру.

На это письмо фельдмаршал тогда не ответил.

«С одной стороны, — пишет Паулюс, я не мог отказаться от своей принципиальной позиции, но, с другой стороны, я не хотел выступать и против, так как в соответствии с моим принципиальным заявлением в октябре 1943 года такого рода решение должно было приниматься по усмотрению каждого в отдельности. Вследствие такой позиции в лагере Войково больше не проводились общие собрания находившихся там генералов. Среди них имелись лица, которые по-прежнему выступали ярыми противниками Национального комитета. Но были и такие — в их числе и я — которые приглядывались к этому движению, воздерживаясь, однако, вступать в него»[103].

Однако взгляды пленного фельдмаршала постепенно менялись. В отличие от многих своих коллег, Паулюс безоговорочно признавал историческое значение Сталинградской битвы и величие воинского подвига, совершенного Красной Армией и всем советским народом. Когда в «Правде» за 21 июня 1943 года фельдмаршал встретил фразу: «Слово «Сталинград» в сознании всего мира связано с торжеством исторической справедливости», он сказал: