Вторая жизнь Эми Арчер - [3]

Она жмурится от удовольствия. Я стараюсь выдавить улыбку в качестве поздравления.

Смотрю на ее живот: плоский, ничего не разглядишь. Может, экстрасенс просто «ткнул пальцем в небо» и догадка оказалась верной. В целом. Детали ведь пока не проверишь.

Женщина уходит. Походка у нее легкая. Я завидую ее полной убежденности в том, что она услышала правду. Уже сам факт, что ей сказали хоть что-то существенное, раздражает.

Дверь открывается так резко, что я вздрагиваю.

– Извините! – произносит мужчина. – Не хотел вас напугать. Входите.

Он отступает в сторону, чтобы дать мне пройти. Меньше ростом, чем я ожидала, но глаза такие же голубые, как на фотографии, – льдины, а не глаза, один посажен чуть выше другого, и от этого взгляд странно преломляется. Если чей-то взгляд и может достичь небес, так это его.

– Я Иан, новенький. – Хозяин кабинета садится за маленький столик и указывает на стул напротив. – Вы здесь уже бывали? – (Я киваю.) – Значит, в курсе, как это работает? Насчет…

– Никаких гарантий. Знаю.

Даже я слышу в своем голосе нотку безнадежности. Для экстрасенса это должно звучать подозрительно, словно я пытаюсь заставить его доказать: он на самом деле на что-то способен. Пожалуй, так и есть.

Чувствую, как в душе сгущается тень сомнения. Дело не в нем – не в его ясновидении я сомневаюсь, а в том, что с мертвыми вообще можно говорить.

Раздраженно поеживаюсь. Я зла на Брайана, на Иана, на собственную недоверчивость. Зла на себя за то, что все еще надеюсь оказаться неправа.

Иан пододвигает свой стул ближе. Лицо у мужчины чистое, кожа гладкая, бледная, словно восковая. Только когда он улыбается, появляются тоненькие-тоненькие морщины. Экстрасенс похож на мальчика из церковного хора, даже голос такой же мелодичный. Я достаю из сумочки переносной кассетный магнитофон.

– Давненько таких не видел, – улыбается Иан. – Сейчас почти у всех цифровые диктофоны.

Я сразу чувствую себя старой и несовременной. Незащищенной.

Медиум наклоняется ко мне:

– Готовы?

Киваю. Он берет меня за руку.

Подход у него не то чтобы новый, просто более прямолинейный. Кто такой Артур? Кто собирается купить новую машину? Почему мне показывают пучок вереска? Чувствую, он забрасывает удочку наугад. У меня нет ответов, которые без осечки цеплялись бы за его крючок.

– Принимаете это? – спрашивает Иан после каждого вопроса, когда я пожимаю плечами.

Даже в этом он прямолинейнее, чем другие экстрасенсы. Те говорят: «пока просто запомните» или «возможно, смысл откроется позже». Этот требует отклика, участия, словно ободрения ждет. А я каждый раз в ответ на вопрос, принимаю ли я это, пожимаю плечами.

Он покашливает и закрывает глаза. Дышит глубоко, сосредоточенно. Затем меняет тактику: начинает говорить что-то о рассеивающейся тьме, о зыбучих песках, о проблемах, лопающихся, как мыльные пузыри, – и все мягким, мелодичным тоном.

Он видит знак «Продается», предупреждает о важном повороте судьбы, который должен случиться весной, но не уточняет, что это за поворот и в каком году будет весна, убеждает принимать больше пищевых добавок для моих якобы слабых суставов.

Я уже не слушаю, киваю, догадываясь по тону «провидца», что он ждет ответа, и тайком поглядываю на часы. Когда он спрашивает, нет ли у меня конкретных вопросов или проблем, в которых необходима помощь, я отвечаю «нет» – как всегда. Он должен сам увидеть, без подсказок. Должен убедить меня поверить.

– Ну как? – спрашивает Иан, когда полчаса подходят к концу. – Помогло?

– Спасибо. – Я выключаю магнитофон и кладу его обратно в сумку.

Он открывает дверь, улыбается и говорит, что надеется увидеть меня снова. Когда я прохожу мимо, кладет руку мне на плечо. Голова мужчины склоняется набок, он неотрывно смотрит в верхний угол, под потолок, – странно, будто не видит ничего.

– Она уже близко. Девочка. Близко.

Пол уходит у меня из-под ног. Я так долго ждала чего-то – хоть чего-нибудь, – что можно хоть как-то связать с Эми. И вот оно, наконец-то! Меня переполняет удивление и облегчение. Чувствую: мое упорство было не напрасным, радуюсь, что не подвела дочку на этот раз. Но в то же время ощущаю и нечто иное. Страх.

До сих пор я боялась, что она не пробьется ко мне. Теперь боюсь того, что она может сказать, боюсь узнать правду.

Хватаюсь за дверь, чтобы не упасть.

– Кто? – спрашиваю я, не в силах дышать.

Иан прищуривает глаза, склоняет голову к другому плечу. Настраивается.

– Мне показывают имя. Погодите… Четыре буквы. – Он кивает и открывает глаза. – Извините. Все исчезло. Алма? Имми? Элли, может быть? Принимаете?

Парень взволнован, словно очень хочет хоть что-то угадать – не ради меня, а ради себя самого.

Но он не угадал. Сказал бы – три буквы, а не четыре, я бы ухватилась за это и настояла на продолжении сеанса. Но медиум даже это не угадал. Разочарование гасит едва мерцающий огонек веры.

Улыбка девушки на стойке администрации натянутая, понимающая. Закрывая за собой дверь, я знаю, что никогда больше не вернусь сюда.

Воздух на улице хрусткий, морозный. Глубоко вдыхаю. От холодного чистого воздуха кружится голова.

Дома на автоответчике ждет сообщение от Джилл – напоминание о предстоящем новогоднем сборище.