Вторая в Семье - [9]

Но всё это было только в мечтах. Она давно свыклось с горькой мыслью, что на самом деле этого никогда не произойдет. После тех ночных событий, произошедших в парке, она думала, что больше ничто в мире уже не сможет её напугать.

Она ошибалась.

Ночь минула. Воцарился день.

А потом настало время суда.

Тот суд навеки оставил отпечаток в её душе.

… Отец стоял, словно статуя возмездия, бесстрастно внимая судью. На дрожавшую, притихшую девочку он не обращал ни малейшего внимания. Она же со страхом взирала на него, не решаясь произнести ни слова. С того момента, как он объявился в зале суда, он не сказал ни единого слова, и это пугало больше, чем, если б он устроил ей скандал и строго отругал.

— Итак, — провозгласил судья. — Я рассмотрел все факты по данному делу и считаю, что группа учащихся в Королевской Академии Магии в составе Нирины и Раена из семьи Коу, Бэтси из семьи Праллен, Дайяниррэн из семьи Валт и Крэшлвейнс из семьи Молтинайт заслуживают наказания за совершение одного из ужаснейших преступлений — тёмное колдовство в Запрещённые дни.

Большинство собравшихся дружно ахнули. Маркиза Праллен — мать Бэтси упала в обморок. Тут же подбежала одна из служанок, поднося ей нюхательные соли.

Судья же продолжал читать приговор, которому предстояло поставить огромный, жирный крест на дальнейшей судьбе Дайян.

— … но, учитывая то, что родители виновных являются законопослушными и уважаемыми гражданами Амфии, суд решает восстановить их детей в Королевской Академии Магии, а также налагает штраф в размере…

Было видно, как друзья Дайян облегченно вздохнули, а их родители радостно поспешили к ним. Все.

Кроме ее отца.

— Ваша честь, — обратился он к судье.

Дайян вздрогнула от холодного тона отца.

— Да, граф Валт? Суд внимательно слушает вас.

— Дайяниррэн. Думаю, она более не нуждается в продолжение обучения в Академии.

Голос отца звучал размеренно и спокойно, даже притихли счастливые родители. Дайян же в оцепенении смотрела на отца, не в силах поверить в услышанное. Она просто тупо глядела на него, чувствуя, как у нее под ногами уплывает земля, рушится весь мир.

— Вы уверены? — Уточнил судья, удивленный просьбой Андриана Валта.

— Уверен, — холодно подтвердил тот.

— Хорошо.

Дальше всё слилось воедино как ужасный кошмар. Удивлённые лица друзей, шепотки взрослых, роптание прислуги, зал суда, поездка в карете, дом. И вот она уже стоит в холле, всё еще не веря в происходящее, и умоляюще смотрит в суровое лицо отца. Её сестры тоже не могут понять странного поведения главы семейства и испуганно жмутся друг к другу. Мэл одной рукой прижимает к себе младшую сестру, а другой успокаивающе гладит по волосам. Ниссэйми даже не понимает, что происходит — слишком мала — но всё же испуганно дрожит, еле сдерживая слезы.

— Папа, — наконец, произносит старшая.

— Молчи, Мэллиандра, — не повышая голоса, отвечает он.

Сестра умолкает, плотнее прижимая к себе уже всхлипывающую Ниссэйми. В этом доме все знали, что если он называет дочь полным именем — жди беды.

— Сегодня тяжелый день для всех нас, — обращаясь к Дайян, произносит он. — И я искренне рад, что ваша мать не дожила до этого дня. Она не смогла бы пережить позора, который лег на нашу семью. Боюсь, есть только один выход из сложившейся ситуации.

Секунды тяжелого молчания, по времени сравнимые разве что с вечностью…

— Я считаю, что ты больше не достойна носить имя Дайяниррэн Валт. Ты должна покинуть этот дом…

Дайян молчала. Она просто не верила, что отец может ей такое говорить. На неё — изнеженного подростка из благородной семьи, избалованного властью, деньгами и любящими родственниками, услышанное от отца обрушилось как шок. Она с отчаянием перевела взгляд на сестёр, всё ещё тайно надеясь, что ослышалась, но их красноречивое молчание и ужас в глазах были ей ответом.

— … ты немедленно собираешь свои вещи и уезжаешь отсюда. Ты больше не член семьи. Соответственно, ты лишаешься титула и наследства. Двери в этот дом навсегда закрыты для тебя.

— Но, папа… — Тихо шепчет Мэллиандра.

— А вам, — он повернулся к её сёстрам, — я навсегда запрещаю каким-либо образом общаться с предательницей нашей семьи и искать способы встречи с нею! И даже порочить стены этого дома, произнося её имя… А теперь, Мэллиандра, забирай Ниссэйми и уложи её спать.

"Это просто сон, — твердила она себе, — отец не может так со мной поступить. Это всего лишь сон. Очередной кошмар. Сейчас я проснусь, и всё это закончится".

Девочки быстро удалились в свои комнаты, кинув безнадежные взгляды сестре, и Дайян осталась один на один со своим кошмаром.

Отец задумчиво смотрел на портрет её матери, словно показывая Дайяниррэн, что она для него не больше чем пустое место.

— Отец!., не выдержала девочка.

Дайян кинулась к нему. Упав на колени, она плакала, умоляла, клялась, обещала. Слезы стекали по её нежным щекам, скатываясь на пол. Она просила, просила ради покойной матери простить её и разрешить остаться. Первый раз в своей жизни Дайян просто-напросто ревела, не боясь, что кто-то может посчитать её поведение недостойным.

Но ни один мускул не дрогнул на лице отца. Он безразлично взирал на то, как его бывшая любимая дочь, захлёбываясь в рыданиях, молила о прощенье. Он любил её больше других: она была точной копией его жены, такой же красивой. Она переняла все черты её лица Вот только характером не повторила.