Вторая в Семье - [14]

— Что?! - Грубо прервала её Рэн.

— Да! Она имеет огромное влияние на папу. Тиффи Арин убедила его, что вам нужно помириться. Поэтому я здесь.

Мэл опустила кружку с чаем, так ни разу и не сделав глотка. Её руки дрожали, она выглядела очень расстроенной и немного напряжённой, словно боялась, что Рэн на неё накричит.

Но та в ответ не могла произнести ни слово. Она была несказанно счастлива, но и одновременно поражена новостью, и напряжена, так как чувствовала, что сестра ей упорно чего-то не договаривает.

— Мэл. И всё же, как ты здесь оказалась? Как нашла меня? Ты упорно избегаешь этой темы.

Сестра поджала губы так, что они превратились в тонкую ниточку. Спина её стала еще более прямой — хотя казалось, что прямее уже некуда — и напряжённой. Глаза, отсыревшие от слёз, медленно стекленели.

— Мэл, — Рэн ужасно испугалась, что сказала что-то не так. Обидела каким-то словом или чем-то оскорбила, сама того не желая? — Мэл. Послушай, я ничего плохого не хотела сказать! Ты моя сестра. Расскажи, что случилось, я пойму. Ты можешь мне доверять.

Мэллиандра чуть-чуть успокоилось, это было видно по её слегка расслабившимся плечам. Она на секунду опустила глаза, как будто что-то рассматривая в кружке с остывшим чаем. Потом посмотрела на среднюю сестру. На мгновение Рэн решила, что увидит в её глазах свое отражение, но единственное, что в них разглядела, так это бездонный океан печали.

— Я не знала, где тебя искать. Никто не знал, понимаешь? Никто! Даже маги потерпели фиаско, выискивая тебя. Кое-кто уже решил, что ты умерла. А я надеялась. Надеялась и потому наняла одного тёмного колдуна, — (снова всхлип), - и попросила отправить меня в Закатный Город.

Ещё всхлип. Осторожный косой взгляд. Всхлип. Недоверчиво поднимает глаза. Не заметив на лице Дайян ни капли осуждения, Мэл продолжила свой рассказ:

— Он так и сделал. А потом поинтересовался о цели моего визита и предложил бесплатно проводить к одному знакомому. А я, дурочка такая, согласилась! Предупреждали же меня не связываться с колдунами.

Сестра ладонью прикрыЛА глаза и тяжело дышит.

— И что? Что он сделал, Мэл? — Рэн уже догадалась, но все ещё не могла поверить.

— Он вёл меня по разным закоулкам, а мне стало так дурно. Такая тяжесть внутри и как будто всё разрывается на мелкие кусочки. Ой, я всё так плохо помню. Наконец, привел меня к кому-то. Низенький такой, в капюшоне. Виард. Наверное, только такие твари и умудряются там находиться. Эта тварь согласилась помочь за… как же он сказал? Ах, да. За Имя, за Слово, за капельку Крови, частичку Себя и Плоти немного… Как-то так. Потом он достал медный медальон и уколол мой палец какой-то ржавой иглой! Я назвала своё имя, и он рассказал, где тебя найти.

Рэн молчала, чувствуя, что теперь сестра уже внимательно её изучает. Мысленно выругалась: Великая Тьма и все её твари! Мэл себе и представить не может, что она натворила.

Она пожертвовала своей душой!

Неужели не догадалась? Почему не поняла? Или знала, но так уж хотелось найти её, Рэн?…

Твари!

Кто? Кто посмел?

Рэн резко встала, едва не опрокинув стол. Сжимая кулаки до боли и чуть ли не до хруста, она подхватила одну из чёрных накидок и выбежала на улицу, оставив сестру в доме.

Рэн во что бы то ни стало решила вернуть медальон.

Даже ценой жизни. Чужой.

— Закатный Город, — кивнула она себе.

ГЛАВА 3

Могу я в ветер превратиться,

Могу в тумане раствориться,

Могу исчезнуть в темноте,

Такая жизнь — она по мне.

Солнце, приветливо освещая землю, поднималось над горизонтом, разрывая плотную сетку облаков и весело разбрызгивая утренние лучи повсюду, куда только могло дотянуться. Особенно радостно его встречали жители деревни, уже вовсю трудившиеся на полях: пытались успеть вовремя собрать урожай — до первых заморозков. Часть урожая останется как запас на зиму, в этом году обещаемую очень холодной и длительной. Другая часть уйдет на оплату хоть и не очень больших налогов, в отличие от деревень, расположенных вблизи столицы, но достаточно ощутимых. Тем более что, вполне вероятно, в наступившем году его повысят. Последняя же часть урожая отправится на ежегодную ярмарку в Зеленоград.

Единственный, кому не особо приходилось забивать себе мозги подобными проблемами, был трактирщик, который с вечера пытался придумать, как ещё угодить приезжим господам. Клиенты не так часто заглядывали в их деревушку, чтобы ими пренебрегать. Хотя эти самые гости были довольно странными, но так как платили они прилично, он всякими путями старался им угодить и не задавать лишних вопросов. Являясь человеком общительным, он с трудом сдерживал свои порывы к естественному любопытству. Слишком уж они были подозрительными…

Четверо путников.

Мужчина, явно дворянин, о чем свидетельствовали внешне не только массивное кольцо с монограммой на правой руке, но также его манеры, поведение.

Женщина, плотно закутанная в плащ, практически не позволяющий разглядеть её лицо, представленная господином его невестой.

Сгорбившийся старик, всё время крутящийся возле своего то ли внука, то ли ученика.

Вся эта четверка выглядела настолько странной, что трактирщик никак не мог понять, кем они являются, хотя он никогда не жаловался на отсутствие нюха на подобных людей, а такой нюх вырабатывается в течение определённого времени. В основном он склонялся к мысли, что невеста, либо какая-нибудь похищенная принцесса из соседнего государства Аноуг, граница которой в нескольких днях пути, либо никакая не невеста, а высокая леди, пытающаяся скрыть принадлежность к своей касте таким вот способом. Маленький мальчик же — скорее всего младший брат, увязавшийся за сестрой, либо один из слуг, всем сердцем влюбленный в госпожу и не пожелавший оставить её во время путешествия. Хотя это все только предположения трактирщика…