Вторая половина Королевы - [78]

– Так что насчет Джованни? – спросила я своим слабеньким голоском, пользуясь положением почти умирающего героя.

– Я не могу, – покачала головой Оксана. – Я не верю в счастливый конец.

– Я тоже не верю в счастливый конец, – пожала плечами я. – Но ведь может быть счастливая запятая. Я сегодня имею право на этот маленький бонус. Позвони.

– А что ты будешь делать, когда Джованни пошлет меня подальше и разобьет мне сердце? – спросила Оксана. Я слабо улыбнулась.

– Игорь мой Апрель его тебе снова будет чинить. В конце концов, теперь я знаю, где находится «Мельница». Ничего страшного, справимся.

– Ты невозможная подчиненная, я говорила тебе? – процедила Оксана и снова достала свой телефон. Некоторое время она слушала гудки, потому я заметила, она чуть не бросила трубку, но затем вдруг на громкой связи раздался приятный баритон. Мужчина говорил на итальянском. Он был зол, его голос был – арктический лед.

– Он спрашивает, что еще мне нужно, – бросила мне Оксана, словно подтверждая, насколько это все была плохая идея. Затем она сообщила мне, что Джованни сказал, что он ее ненавидит. Затем она сказала, что пожелала ему счастья в браке. А потом… Оксана начала говорить так быстро, что итальянские слова сглатывали одно другое, а Джованни кричал ей что-то в ответ на еще большей скорости. Оксана забыла, где она, с кем и почему тут оказалась. Они с Джованни орали друг на друга, кажется, битый час. Черная Королева стояла красная, злая, раздраженная и готовая кого-нибудь порвать. Наконец на слове «Bastardo[5]» она отключилась, а затем швырнула трубку на пол. Я поняла, все плохо. Все очень, очень, очень плохо. Потом Оксана повернулась ко мне и зло сказала:

– Он летит в Москву. Кажется, я только что разбила его помолвку. И это все – из-за тебя.

Рустам Тимурович Вельдин попытался улететь из страны, но его поймали на границе с Украиной. Ему не помог поддельный паспорт, спецслужбы сработали просто идеально. Следствие еще идет, потому что события такого уровня – всегда непросто. Такие вещи, как говорится, с кондачка не решаются. Нас с Оксаной публично похвалили и пообещали обеим выписать огромную премию за то, что мы фактически спасли компанию от разорения. Премию обещали – но не дали. Как говорится, обещанного три года ждут, так что время еще есть.

Я познакомилась с родителями Игоря. Второй раз мы уже познакомились дома. Это было странно и нелепо – делать вид, что я пришла в гости в дом, где уже прожила прилично, где я поставила пятно на стену в кухне, когда пролила кофе, где в коробках лежали мои книги и вещи. Но – чего только не сделаешь ради любви. В любом случае то, что пришлось пережить мне, имитируя приличного человека при родителях моего бойфренда, не шло ни в какое сравнение с жертвами, на которые пошел Джованни.

Он прилетел к нам через неделю – именно столько времени потребовалось, чтобы сделать срочную русскую визу. Я встретила его в коридорах «Муравейника», мы там дневали и ночевали, переустанавливая и перепроверяя все операционные системы на каждом из наших компьютеров. Оксана уехала встречать его в аэропорт, а потом оттуда она привезла его к нам, так как не могла оставить предприятие – урон был слишком большой. Но и расстаться с Джованни она не хотела, поэтому все первые дни они ругались и целовались с нею прямо у нас, на двадцать шестом этаже. Джованни оказался удивительно приятным мужчиной с невероятно точными, умелыми руками – особенно для мужчины такого крупного размера. Он немедленно окрестил «рассадником гастрита» нашу столовую, запретил Оксане там к чему бы то ни было прикасаться, а затем принялся готовить и приносить нам на работу в коробках совершенно невозможные, небесного вкуса блюда. В какой-то момент, когда я сидела за своим новеньким рабочим компьютером и делала вид, что работаю в ожидании конца бесконечного дня, Оксана подошла ко мне и сказала:

– Я не понимаю, зачем мы с ним расставались.

– А как отец Джованни перенес новость? – спросила я. Оксана покачала головой. Оказалось, что отец Джованни сделал все то, что обещал. Он передал ресторан Джованни в другие руки. Высказал официальную угрозу лишить Джованни наследства, если тот не вернется и не женится. Затем позвонил Оксане и пригрозил, что никогда не примет ее в семью.

– А ты что?

– Я понятия не имею, с чего он взял, что я считаю его частью своей семьи. С другой стороны, Джованни пришел в полный восторг от Москвы и уже ведет переговоры об открытии ресторана здесь. В конце концов, это может быть даже лучше. Кого можно удивить настоящим туринским рестораном в Турине?

– Логично до такой степени, что и не придерешься, – рассмеялась я.

– Ну и что ты теперь скажешь? Что все очень плохо? – поддела меня Черная Королева. Я улыбнулась и совсем уже было собралась ответить ей, что по шкале от одного до десяти степени «все-очень-плохости» сегодняшнего дня – всего около трех, как вдруг мой телефон зазвонил. Я ответила. Звонила моя сестра, и еще до того, как я сказала «алло», она закричала мне в трубку, что она решила разводиться с Сережей, что я не должна была позволять ей вообще выходить за него замуж и что он совсем не тот отец, которого она хотела бы для своего сына и для своей новорожденной дочери. На заднем плане матерился виновник торжества – Сережа, а в качестве подпевки надрывно рыдала моя двухмесячная племянница Василиса. Я слушала их всех и думала – как интересно, сестра сегодня говорит мой обычный текст слово в слово. И все, что она говорит, правда. И я готова подписаться под каждым ее словом. И Сережа – это просто кусок кошмара на ножках. С другой стороны, выгонять его сейчас, когда Лизавета за ним замужем и только что родила ему ребенка, – это ли не абсурд. Сестра жаловалась и жаловалась, а я огляделась по сторонам. Королева ушла к себе. Офис тихо дремал в ожидании вечера. Сашка Гусев выразительно посмотрел на меня, и я кивнула. Не отключаясь, я приложила трубку с говорящей сестрой к уху, придерживая плечом, наклонилась, достала из-под стола аккуратную синюю бадминтонную сумку, которую мне недавно подарил мой умный мужчина мечты Игорь Апрель, и потихонечку отступила к лифту. В конце концов, раз «в Багдаде сегодня все спокойно», можно отчалить на тренировку и немного пораньше. А сестра – пусть говорит. Иногда люди, задавая вопрос, вовсе не ищут на него ответа. Все, что им от тебя надо в этот момент, – это повисеть в громкоговорителе твоего телефона. Если слушать кого-то достаточно долго, сидя на берегу реки, то это вполне можно будет считать за пикник, совмещенный с сеансом психоанализа, в конце которого мимо вас может проплыть труп врага. Или гребцы в длинных каноэ. Или дикие утки с выводком. Или команда китайских бадминтонистов. Или цветок лотоса. Да мало ли что может проплыть вниз по реке, если сидеть там и слушать кого-нибудь достаточно долго.