Вторая партия - [7]

Рой поперхнулся. Семейный психоаналитик в Улье? Таких страстей и поворота сюжета ни одна «Санта-Барбара» не видала. Как такой диалог будет звучать — «здравствуйте, мы живём вместе, но не разговариваем, нет друг друга любим». И что на это должен ответить доктор — «прочь отсюда психи ненормальные», или нет, скорее «вы не представляете как вы счастливы». Бред, как ни посмотри. А может просто подождать когда Настя выйдет и признаться ей в… в своих чувствах? Ага, как же — поддатым, пахнущим спиртом, с раскрасневшимся от выпитого лицом признаваться в любви, самое то. Пьяные постоянно кому-то в любви признаются, даже дверному косяку, если примут хорошо, сначала на грудь, потом на плечи. Об искренности вообще речь можно не заводить. Как можно вообще верить нализавшемуся алкашу? А может просто рассказать, что просто не смог признаться, а дальше просто молчал? Угу. Да, конечно. Самое то… Как вместе спать, так смог, а как признаться так не смог. Ещё хуже.

Рой посмотрел на бутылку с некоторой злостью. Что за напасть такая? Почему пошло наперекосяк? И, конечно же, на ум сами пришли слова Чернышевского, точнее его романа — «Что делать?» Посидев в депрессии, ещё минут десять Рой ещё более усталый не столько физически, сколько более морально ушёл спать. Из-за угрызений совести не в спальню, а в зал — на диван, застелил его одеялом, которое собирался постирать, а сам укрылся пледом и задремал.

Проснулся с рассветом, голова не болела — не столько на грудь принял, а вот неприятный осадок на душе остался — как на это отреагировала Настя? Отмывшись с утра в душе, и сунув грязные вещи в стиральную машинку, Рой переоделся и спустился в подвал. Достав одну из пухлых тетрадей он посмотрел на неё даже с некоторой тоской — похоже вернутся к любимому занятию можно будет не скоро.

Включив лампу он сел за письменный стол и снова принялся писать.

Кинетики — другой не менее распространённый класс. Вопреки распространённому мнению их возможности не безграничны, и так же разнообразный. Коротковолновые кинетики способны манипулировать только щупом небольшой величины, перемещая предметы или используя его как инструменты — пассатижи, отвёртку.

Здесь следовало упомянуть такого человека как Хмель, которого теперь звали Атлас, но доверять такие знания бумаге он не стал.

Волновые кинетики барьерного типа — такие способны создавать щит телекинеза различных размеров перед собой или вокруг себя, что может делать обладателя частично неуязвимым, или полностью неуязвимым.

Это была способность Насти.

И, наконец, длинноволновые телекинетики. Эти обладают мощным даром и огромными дистанциями для манипуляций. Такие способны перемещать довольно тяжёлые предметы на довольно длинные дистанции. Самые сильные из них способны даже перемещать автомобили при помощи своего дара. Дары всех трёх видов развиваются и со временем усиливаются, но только в своём диапазоне.

Коротковолновые телекинетики никогда не сможет перемещать предметы, но усилии и отточив свое мастерство он сможет работать с ещё мелкими частицами и создавать некое подобие оружия — коротковолновое поле на крайне малые дистанции вроде нескольких сантиметров — телекинетический скальпель способный разрезать любые предметы, или телокинетическую иглу работающую по такому же принципу. Открытие замков — азы этого дара.

Телекинетики с даром щита сможет со временем изменять его форму, и расстояние до тела, и даже использовать его как мощный пресс, или гильотинные ножницы, направляя его торец или край на объект.

Длинноволновые телекинетики при желании и усердии смогут работать с небольшими и мелкими предметами, но не смогут соперничать в этом с коротковолновыми. Это будет подобно тому, как искусный экскаваторщик ковшом экскаватора закрывает спичечный коробок, не сломав его. Удел этих людей — подъём тяжёлых предметов и увеличение количества этих самых предметов. Точность перемещения всегда будет составлять сто-двести миллиметров.

Рой оторвался писанины. Как же всё-таки измерить силу дара? И вообще, в чём её измерить? Растёт эта сила из одного места, подпитываются у всех одинаково — живцом, а результаты выдаёт разные — огонь, лёд, пение, повеление животными. И как всё это померить? Телекинез ещё можно померить в ньютонах, а вот тот же пирокинез или управление животными не измеришь в ньютонах. Одна мысль внезапно осенила его, и Рой поспешил покинуть подвал. Как всегда, когда он увлекался, он забывал обо всём. Путь его лежал к Чтецу.

По дороге ему попался рейдер. Выглядел рейдер очень хреново — испитая рожа, прокуренные зубы, глаза с пожелтевшими белками и лопнувшими сосудами капилляров, вместо хаки и бронежилета — высохшая кожаная куртка. Бог ты мой, да это тот самый дебил из бара!

— Зяма, стой! — поплёлся он к Рою.

Рой не так давно пришедший в себя от хандры почувствовал не просто злость, а прилив ярости. Чем там с ним Балабол занимался? Почему этот дебил не карцере и не в одиночке? Самого что ли инфаркт от злости хватил? Как таких вообще земля носит?!

— Пошёл вон. — отрезал Рой.

— Слышь ты чё?! — обиделся этот шут гороховый. — Я тя нормально попросить хотел, на опохмелку!