Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор - [149]

В то время как наступательные действия Конева и Жукова близились к концу, операции на Дунае вступили в третью и последнюю фазу. Эта фаза началась на третьей неделе февраля наступлением немцев и венгров против русских на рубеже реки Грон и между Дравой и озером Балатон. Действия эти были столь многообещающими, что генерал Фризнер получил для усиления 6–ю танковую армию, которая незадолго перед этим участвовала в арденнском наступлении. 3 марта Фризнер предпринял поддержанную сильной авиацией мощную контратаку между озерами Балатон и Веленце. Наступая на Гершег—Фальва, он приблизился к Дунаю на расстояние нескольких миль. Здесь так же как и в сражении в Арденнах, его танки оказались без горючего, и к 15 марта те из них которые еще могли двигаться, были отброшены назад на исходные позиции.

Противник быстро использовал эту неудачу. 18 марта Толбухин нанес удар южнее, а Малиновский — севернее холмов Вертеш. Первый вновь занял Секешфехервар, а второй захватил Экстергом. Затем последовали удары по немецко—венгерским флангам. 27 марта Малиновский форсировал Грон, а через три дня занял Комарно. В это же время Толбухин нанес удар между Дравой и озером Балатон, захватил Зара—Эзершег и взял большое количество пленных. Весь венгерско—немецкий фронт начал теперь распадаться, и 29 марта, продолжая наступление, Толбухин вступил у Кошега в Австрию. Теперь русские стали подступать вплотную к Вене; Толбухин наступал с юга через Винер—Нейштадт, а Малиновский — с востока по дороге Вена — Будапешт и через Братиславу, которую немцы оставили 3 апреля. 7 апреля Малиновский прорвался в восточные пригороды австрийской столицы, а на следующий день приблизился к центру города. 11 и 12 апреля немцы и венгры были отброшены за Дунай, и на следующий день город был полностью во власти русских войск. Таким образом, русские достигли своей политической цели, а так как доктор Бенеш и маршал Тито уже были у Советов в руках, Россия выдвинула теперь свою политическую границу вперед, проведя ее в южной части середины Центральной Европы от Праги до Триеста. России осталось теперь лишь продвинуться от Одера до Эльбы, и тогда можно было считать ее западное Lebensraum созданным, если не окончательно, то хотя бы временно.

6. Победа над Германией

В нормальной войне поражение Рундштедта в Арденнах немедленно привело бы к окончанию военных действий. Однако вследствие требования безоговорочной капитуляции война отнюдь не была нормальной. Следуя этому идиотскому лозунгу, западные союзные державы не могли предложить никаких других, даже самых суровых условий. Их противник также не мог просить о каких бы то ни было условиях, даже самых унизительных. И вот получилось, что Гитлеру, подобно Самсону, оставалось обрушить все здание Центральной Европы на себя, на свой народ и на своих врагов. Война уже была окончательно проиграна, его политической целью был теперь хаос, и из—за требования безоговорочной капитуляции Гитлер мог достигнуть этой цели.

Действительно, война перестала быть стратегической проблемой. Борьба перешла в чисто политическую сферу и велась уже не между вооруженными силами, а между двумя политическими системами: на одной стороне была система западных союзных держав, а на другой — Россия. Речь шла о том, какая из этих двух систем будет господствовать в Восточной и Центральной Европе.

Так как в конце января русские продвинулись до Будапешта и остановились на Одере, политически Восточная Европа уже была потеряна для демократии. А так как ничто уже не могло помешать русским занять Вену, то была только одна возможность, спасти то, что еще могло остаться от Центральной Европы. Эта возможность заключалась в оккупации Берлина американцами и англичанами раньше своего восточного союзника. Несмотря на это, в такой критический момент генерал Эйзенхауэр проявил сверхосторожность. В его сознании проблема была все еще стратегической, то есть проблемой победы над Германией, в то время как она должна была стать политической проблемой занятия Берлина. Сеточки зрения западных союзных держав, выиграть войну стратегически и проиграть ее политически означало признать войну потерявшей всякий смысл. Эйзенхауэр и его хозяева не проявили ни малейшего признака понимания этого обстоятельства. План Эйзенхауэра состоял в продолжении действий на «широком фронте» и выходе к Рейну по всей его длине тремя этапами. Во—первых, 21–я группа армий и 9–я американская армия должны были занять Рейн ниже Дюссельдорфа. Во—вторых, 12–я группа армий должна была очистить Саарский бассейн и занять Рейн между Дюссельдорфом и Майнцем. В—третьих, 6–я группа армий должна была ликвидировать Кольмарский котел и выйти к Рейну между Майнцем и Швейцарией.

Первый этап 8 февраля начала 1–я канадская армия. Погода была ужасной, и в результате наступление развивалось медленно. «Бои, — пишет Эйзенхауэр, — скоро превратились в затяжную борьбу, в которой противника приходилось отбрасывать шаг за шагом».[458] Клеве был взят 12 февраля, а через день войска вышли к Рейну напротив Эмериха. Между тем 9–я американская армия, которая должна была начать наступление между 10 и 15 февраля, задержалась, так как противник разрушил плотины на реке Роер. Наступление началось только 23 февраля, когда уровень воды достаточно снизился и позволил движение на север в сторону канадцев. 26 февраля в районе Юлиха американцы перешли через реку Роер и очистили город Дюрен. К 1 марта они взяли Мюнхен—Гладбах и Гревенбройх, вступили в Нейсс и достигли Венло. Через два дня в Гельдерне была установлена связь с канадцами. Таким образом, союзники заняли весь западный берег Рейна от Дюссельдорфа до моря, за исключением предмостного укрепления» противника в Везеле. 10 марта было очищено и это предмостное укрепление. Монтгомери утверждает, что в боях немцы оказывали фанатическое упорное сопротивление.