Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор - [143]

4. Боевые действия на западной границе Германии

Когда в состоянии беспорядочного отступления остатки 7–й и 15–й германских армий устремились за Сену, генерал Эйзенхауэр правильно решил продолжать упорное преследование немцев до Рейна. Но, как мы уже видели, еще до того, как англичане и американцы пересекли Сену, снабжение стало лимитировать преследование. Одновременно бросить вперед все силы было уже невозможно. Поэтому надо было или совсем отказаться от преследования, или продолжать его в более ограниченном масштабе. Как указывает Ингерсолл:

«Все, чего требовала обстановка, — это координированной поддержки одной армии тылом, то есть направления ей одной всего питающего, жизнетворного потока запасов, какой только в состоянии пропустить магистрали «Красные шары». А потом, когда она вступит в Германию, пока еще только начало осени и стоят ясные дни, ее можно будет снабжать по воздуху… В этих условиях события требовали, чтобы на посту союзного верховного главнокомандующего был не обязательно блестящий, но смелый, волевой человек, обладающий хотя бы простым здравым смыслом. Такой главнокомандующий… понял бы, что при том хаосе, в который ввергнут рейхсвер, можно ввести в Германию одну армию… и что на этот раз такая армия, правильно нацеленная, как таран, в две недели сведет на нет все значение Западного вала и Рейна как военных преград, а затем, умело используя смятение противника, получит, по крайней мере, равные шансы — либо взять Берлин, либо заставить Германию просить мира»[[444]

Исходя из этой возможности, было выдвинуто два предложения. Одно из них сделал Монтгомери, другое — Брэдли. Монтгомери предлагал передать все имеющиеся запасы 21–й группе армий, чтобы дать ей возможность устремиться на север и форсировать Рейн между Ар немом и Дюссельдорфом, так как переход через Рейн между этими двумя городами выводил не только на равнины Северной Германии и на Берлин, но и в Рур — индустриальное сердце германского рейха. Кроме того, недалеко позади этого фронта находился Антверпен — третий по величине порт в мире. Брэдли предложил передать все запасы 12–й группе армий и наступлением в восточном направлении через Франкфуртский коридор разрезать Германию на две половины и если того пожелает объединенный комитет начальников штабов, продвинувшись в Центральную Германию, взять Берлин с юга.

Что касается первого предложения, единственным лимитирующим обстоятельством было то, что Антверпен все еще был заблокирован. Несмотря на это, Монтгомери упорно отстаивал наступление в северном направлении всеми силами, и приговор истории, как мы думаем, подтвердит, что он был прав. Этот вариант действий было самым здравым не только стратегически, но и политически, потому что если бы западные союзники заняли Берлин значительно раньше русских, то по окончании военных действий их политические позиции были бы значительно сильнее. На этот раз Монтгомери отбросил прочь всякую осторожность и отстаивал следующий смелый план действий:

«Мое мнение, которое я доложил верховному командующему, — пишет он, — заключалось в том, что один мощный и решительный удар через Рейн и далее в сердце Германии, удар, обеспеченный всеми ресурсами союзных армий, достигнет цели. Этот план требовал переключения на одно направление всех ресурсов союзников и отводил остальным секторам союзного фронта чисто статическую роль».

Указав, что было два практически возможных направления наступательных действий: северное — через Бельгию к Рейну в обход Рура с севера, и южное — через Мец и Саар в Центральную Германию, Монтгомери продолжает:

«Я предпочитал северный путь… Если бы мы смогли сохранить силу и темпы наших действий и по другую сторону Сены и смогли гнать противника до самого Рейна и если бы нам удалось «перепрыгнуть» через эту реку прежде, чем противник перегруппирует свой фронт для сопротивления, тогда мы, безусловно, добились бы громадных преимуществ».

Другой вариант действий после перехода через Сену

«заключался в наступлении в направлении на Рейн на широком фронте… в этом случае кампания, безусловно, должна была идти медленнее и осторожнее… наши наличные тыловые ресурсы пришлось бы распылить, и, по—моему, их оказалось бы недостаточно. Кроме тыловых трудностей, мои возражения против действий на широком фронте основывались на том, что мы нигде не были бы достаточно сильными, чтобы быстро добиться решающего результата; у немцев было бы время восстановить силы, и мы оказались бы вовлеченными в длительную зимнюю кампанию)»[[445]

Несмотря на это, Эйзенхауэр решил действовать на широком фронте; может быть, он был боязливым стратегом или же не обладал достаточной силой воли, чтобы приказать тому или другому из своих командующих группами армий перейти временно к пассивной обороне и довольствоваться минимальным снабжением. Он принял решение выстроить союзные армии в линию вдоль Рейна, создав всюду, где можно, плацдармы, и не продвигаться далее на восток, пока Антверпенский порт не будет открыт и пущен в действие. Тем временем установить прочную связь с 6–й американской группой армий,