Вторая эра машин. Работа, прогресс и процветание в эпоху новейших технологий - [86]
Эти характеристики распространены настолько широко именно потому, что они хорошо работают. Капитализм позволяет перераспределять ресурсы, стимулирует инновации, награждает за усилия и успешно выстраивает причинно-следственную связь между высокой эффективностью и достатком. Капитализм не является системно совершенным, однако он значительно лучше альтернатив. Уинстон Черчилль говорил, что «демократия – наихудшая форма правления, если не считать всех остальных».[389] Как нам кажется, то же самое можно сказать и о капитализме.
Однако в этой системе есть элемент, который, скорее всего, изменится (что сулит нам новые проблемы) и который мы еще не обсуждали. В сегодняшней капиталистической экономике большинство людей получают деньги (на которые они потом покупают товары), продавая экономике свой труд, ведь большинство из нас – наемные работники, а не владельцы капитала. Но если результаты нашего мысленного эксперимента с участием андроидов верны, то эта исторически сложившаяся схема обмена со временем будет становиться все менее актуальной. По мере того как цифровой труд становится все более распространенным, доступным и квалифицированным, компании будут все чаще отказываться платить людям те зарплаты, которые кажутся работникам приемлемыми и которые позволяют им сохранять привычный уровень жизни. А если работник не согласен на предложенную заработную плату, он становится безработным. Это плохая новость для экономики, поскольку безработные не создают большого спроса на товары и в результате замедляется общий рост экономики. Слабый же спрос может привести к дальнейшему снижению зарплат и расширению безработицы, а также к снижению инвестиций в человеческий капитал и оборудование… так запускается порочный круг.
И вновь о базовом доходе
Многие экономисты, размышляя о том, что делать, когда капиталистическая система дает сбой, предлагали одно и то же простое решение: просто раздать людям деньги. Пусть правительство ежегодно выдает одну и ту же сумму каждому гражданину, не проверяя и не оценивая, кому на самом деле особенно нужны деньги и не должен ли кто-то получить больше или меньше. Схема «базового дохода», по мнению ее сторонников, сравнительно проста в реализации и при этом позволяет сохранять элементы капитализма. Она отлично подходит для решения проблем тех, кто неспособен заработать, предлагая свою рабочую силу. Базовый доход обеспечивает каждому минимальный стандарт жизни. Если люди хотят улучшить свое положение и начинают работать, инвестировать, открывать новые компании или заниматься какой-то другой деятельностью, характерной для капиталистической машины, никто не мешает им этого делать. Но даже если они откажутся от всего этого, то все равно смогут сыграть свою роль потребителей, поскольку получат деньги в любом случае.
Базовый доход редко обсуждается в ходе сегодняшних политических дискуссий, однако эта концепция имеет на удивление долгую историю. Более того, похожие идеи были довольно близки к реализации в Америке XX века. Одним из первых проповедников этой идеи был англо-американский политический активист Томас Пейн, утверждавший в своем памфлете «Аграрная справедливость» (Agrarian Justice, 1797), что каждый гражданин должен получать по достижении совершеннолетия определенную сумму для нивелирования последствий того обстоятельства, что кому-то повезло родиться в семье зажиточных землевладельцев, а кому-то – нет. В новейшие времена идею базового дохода защищали философ Бертран Рассел и гражданский активист Мартин Лютер Кинг, написавший в 1967 году: «Теперь я убежден в том, что самый простой подход будет и самым эффективным: решение проблемы бедности состоит в ее упразднении с помощью так широко обсуждающегося сейчас гарантированного дохода».[390]
С Кингом согласны множество экономистов как из левого, так и из правого лагеря. Либералы вроде Джеймса Тобина, Пола Самуэльсона и Джона Кеннета Гэлбрайта и консерваторы типа Милтона Фридмана и Фридриха Хайека в той или иной форме защищали идею гарантированного дохода, а в 1968 году более 1200 экономистов подписали письмо в поддержку этой концепции, адресованное Конгрессу США.[391]
Избранный в том же году президентом республиканец Ричард Никсон попытался в течение своего первого срока придать этой идее форму закона. В одной из своих речей в 1969 году он предложил ввести так называемый «План помощи семьям» (Family Assistance Plan), в котором было много общего с концепцией базового дохода. План получил самую широкую поддержку, однако противодействие ему также было мощным и разносторонним.[392] Социальные работники и другие администраторы тогдашних программ социальной поддержки боялись, что, будь план реализован, их работа станет ненужной; некоторые лидеры профсоюзов полагали, что нововведение помешает борьбе за законодательное закрепление минимального размера заработной платы; а многим работающим американцам не понравилась идея, что их налоги пойдут согражданам, которые вполне могли бы работать, однако предпочитают этого не делать. Когда Никсон в 1972 году баллотировался на второй срок, он отказался в своей предвыборной программе от «Плана помощи семьям», и с тех пор концепция универсального и гарантированного дохода практически не обсуждалась ни федеральными чиновниками, ни политиками.
В этой книге описывается, как в цифровую эпоху изменился баланс сил – баланс разума и машины, продуктов и платформ, ядра и толпы. По мере развития технологий расширяются и возможности человека. Понимание того, какие принципы и тренды стоят за современной цифровой революцией поможет каждому из нас проложить собственный путь в будущее. Эта книга для тех, кто интересуется технологиями, трендами, будущим. На русском языке публикуется впервые.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.