Всякий, даровитый или бездарный, должен учиться… - [2]

Далее о Шумере и Древнем Египте — лишь по необходимости. Они важны для нас лишь как передаточное звено, эстафету у которого приняла Античность в классическом ее понимании — то есть цивилизации Древней Греции и Древнего Рима. Хотя, между прочим, само слово «античность» восходит к латинскому antiquitas (древность) и, таким образом, соответствует древним культурам Междуречья и Египта даже больше, чем великим цивилизациям, которые создали древние греки и римляне…

Автор — писатель и историк — не ставит перед собой цели написать всеобъемлющую историю воспитания детей в античном мире. Он всего лишь хочет поделиться с читателями тем, что знает сам. При этом в глубине души он уверен, что изложенные им идеи древних по поводу воспитания подрастающего поколения и сведения о том, как эти идеи воплощались на практике, вполне могут быть полезны и в наше время. Речь идет, разумеется, не о людях, причастных к педагогике как к академической науке (они об античных методах воспитания, конечно же, все знают), а о простых смертных, которые в качестве учителя порой входят в класс, как гладиатор на арену с хищниками, или — хотя бы — пытаются воспитывать собственных балбесов, не желающих учить ни алгебру, ни историю, а чтению «Евгения Онегина» предпочитающих (и это в лучшем случае!) компьютерную бродилку-стрелялку.

Ну а почему именно Древняя Греция? Ответ прост: она фундамент, на котором стоит великая европейская цивилизация. И «вождения детей» это касается едва ли не в первую очередь.

I

Что мы подразумеваем, когда говорим «Древняя Греция»?

Прежде чем перейти непосредственно к предмету разговора, необходимо сказать несколько слов, о каких краях и каких временах пойдет речь. При внешней простоте понятия «Древняя Греция» все обстоит совсем не так просто, как кажется. Во всяком случае, то, что очевидно для людей, сведущих в Античности, совсем не очевидно для всех остальных. Поэтому отбросим снобизм и посвятим несколько абзацев общим сведениям о том, что же все-таки представляла собой эта великая цивилизация.

Слово «цивилизация» употреблено вовсе не случайно. Дело в том, что более точно обозначить общества, возникшие на юге Балканского полуострова, островах Эгейского моря и побережье Малой Азии, а затем распространившие свою культуру и могущество далеко за пределы этих территорий, не представляется возможным.

Рим, наследник древнегреческой культуры, как единое целое периодизации еще поддается: в конце концов, принято выделять так называемый Царский период, период Римской Республики и как венец существования государства — Римскую империю. Хотя просуществовал Рим более тысячи лет, расширяясь территориально, вбирая завоеванные народы и меняя образы правления, и за это время принципы римской общественной морали не раз претерпевали изменения; соответственно менялось и отношение к воспитанию подрастающих поколений.

С Древней Грецией все обстоит значительно сложнее. Она, по сути, никогда не была единым государством, а представляла собой (и то если ограничиться периодом расцвета) конгломерат городов-полисов, отношения которых между собой были самыми разнообразными и не всегда безоблачными. Скорее можно говорить об общегреческом культурном пространстве. Все попытки объединить греков то под эгидой Афин, то под эгидой Спарты, то под эгидой Фив заканчивались неудачами, поскольку горда-полисы свято блюли свою независимость от соседей и даже не гнушались ради ее сохранения обращаться за помощью к заклятым врагам греков — персам. Число же этих мини-государств доходило по некоторым оценкам до двух тысяч, и среди них имелись совсем крошечные.

Каждый заселенный остров в Эгейском море, иногда клочок суши, пригодный лишь для выпаса овец и способный прокормить сотню человек, претендовал на автономность существования и демонстрировал готовность — реальную или мнимую — отстаивать ее всеми средствами. То же самое происходило и на континенте — на Балканах и в Малой Азии.

Лишь в IV веке до н.э. Древняя Греция на короткое время объединилась, но случилось это, по ухмылке судьбы, благодаря агрессии извне, совершенной македонским царем Филиппом II. Одолев греков (родственных македонянам) и включив все их территории, кроме непокорившейся Спарты, в состав своего царства, он объявил все это освобождением, а себя защитником греков от персов (признаться, тут не избежать аналогий с современной нам действительностью). Впрочем, после смерти Филиппа II, относительно короткого (хотя и великого — кто спорит!) правления его сына Александра Македонского и распада созданной Александром империи гордые сыны Эллады вновь поспешили образовать независимые государства, которые, однако, не смогли восстановить прежнюю силу и вынуждены были постоянно оглядываться в сторону драчливых македонцев, а затем, спустя недолгий с точки зрения истории период, подпали под владычество Рима.

Вся история Древней Греции протянулась, если считать с ее прародительницы минойской цивилизации па Крите, аж на три тысячелетия. Таким образом, как и в том, что касается Рима, здесь весьма трудно (и даже невозможно) говорить об обществе едином, неизменном, поклонявшемся общим идеалам. Правда, были три нощи, которые делали греков греками, — это язык (хотя говорили они по меньшей мере на четырех диалектах), религиозные воззрения и отношение к живущим по соседству народам, именуемым варварами. Следовательно, общность свою древние эллины все-таки ощущали — хотя бы и в противопоставлении к окружающему миру. Нам, однако, важно понимать, что общность эта не означала монолитности и более того — находилась на том уровне, когда о различиях говорить не только можно, но нужно.