Всякая всячина 2015 №03 - [3]

О событиях того времени елгавчанам напоминает улица названная именем полковника Оскара Калпака. Эта улица появилась в 17 столетии и ее название было Paula, PaulstraЯe, Павловская улица. В августе 1924 года название изменили на Pulkveža O.Kalpaka, но в августе 1940 года переименовали в Slimnīcas (Слимницас, больничную).

Эти два названия долгое время чередовались меж собой, но с марта 1998 года она опять носит имя основателя латвийской армии. Как указывает главный хранитель коллекции Елгавского исторического и художественного музея имени Гедерта Элиаса, Алдис Баршевскис, непосредственной связи Оскара Калпака с этой улицей нет, поэтому точно не известно, почему именно эта улица названа его именем.

Еще о том, что в Елгаве находится первоначало латвийской армии, напоминает плита на здании сегодняшнего 52 батальона Земессардзе на улице Dambja 22. Раньше она была установлена на колыбели нашей армии — здании общества «Кружок».

Газета «Jelgavas vēstnesis» от 12 марта 2015 года

Перевод Я.Курземниекс

Конечно, надпись сегодня не соответствует действительности, ведь она гласит: «Полковник Оскарс Калпакс первый главнокомандующий латвийской армии в этом доме 5 января 1919 года отдал первый приказ своему батальону». Увы, того дома не сохранилось.

КОММЕНТАРИЙ ПЕРЕВОДЧИКА

Журналистам приходится выдумывать броский заголовок, но, если проследовать за Временным правительством, окажется, что довольно длительное время столица Латвии болталась в море на пароходе «Саратов».

А ведь в тот момент, кроме, качающегося на волнах, правительства Карлиса Улманиса, существовало правительство пастора Андриевса Ниедры и, до 13 января 1920 года, достаточно легитимное правительство Петера Стучки. Три столицы для Латвии, многовато будет!

Историю, как известно, пишут победители, и, только по прошествии времени, может начаться беспристрастный разбор исторических событий. Может и не начаться, если политическая ситуация в данный момент требует лишь одной трактовки событий прошлого.

Издание книги «1918–1920. Latvijas Republikas pagaidu valdības sēžu protokolos/notikumos/atmiņās» — компенсация односторонности истории советского периода, а не полноценный анализ всего происходящего в годы гражданской войны в Латвии.

Это действительно была гражданская война, ведь не какие-то русские, а красные латышские стрелки вошли в Ригу, заставив бежать вместе с немцами Временное правительство Улманиса. И в Риге поселилось правительство Стучки.

Члены советского правительства Латвии в Риге в январе 1919 года возле резиденции правительства. Слева: Юлийс Данишевскис, Отто Карклиньш, Давидс Бейка, Петерис Стучка, Янис Шилыс, Карлис Петерсонс

А их в свою очередь выбили из Риги части ландесвера с приехавшими из Германии добровольцами и белогвардейскими формированиями князя Ливена, в результате, уже 22 мая в Ригу прибыло правительство Ниедры. Тоже писались протоколы, правда недолго, 26 июня пришлось бежать из Латвии, как предателям Родины.

Здесь стоит отметить одно обстоятельство, отмеченное рецензентом вышеупомянутой книги, исследователем Института истории Латвии Артурсом Жвинклисом. Я лучше процитирую (перевод мой — Я.К.):

«Единственное, что вызывает недоумение, то, что в книге ни единым словом не упоминается устроенный ландесвером террор после взятия Риги 22 мая 1919 года. Газета “Tautas balss” 22 июня 1919 года писала об этой резне: «…не было ни суда, ни расследования, были только расстрелы и расправы. […] в первые летние праздники центральную тюрьму посетил представитель английской миссии. […] в тюрьме он убедился, что 99 % заключенных латыши, что утром первого праздника расстреляны 48 мужчин и 16 женщин […].» Общее количество расстрелянных без расследования и суда газета оценивает примерно в 2 тысячи.

Похожие самовольные расстрелы происходили, например, в Инчукалнсе, против которых протестовало даже правительство Ниедры на своем заседании 16 июня 1919 года, требуя, чтобы впредь в составе карателей большинством были латышские юристы, и, чтобы военные, виновные в самовольных расстрелах наказывались смертной казнью. В разделе книги, посвященном освобождению Риги (правильнее это все-таки называть захватом), находится, ничего не говорящий, фрагмент воспоминаний, воспевающий нерест щук, распускание листвы берез и кваканье лягушек (309 стр.).

К сожалению, приходится констатировать, что умалчивание о терроре ландесвера стало общим признаком историографии, посвященной 1919 году в Латвии, один-к-одному напоминая умолчание преступлений правительства П.Стучки в советской историографии.»

Красный террор действительно хорошо отражен и в тексте, и в фотографиях, белый террор, унесший гораздо больше жизней, скромно не упомянут. Историю пишут… Ну, да, вы помните. Впрочем, может сработала политкорректность, книга создана, возможно на европейские (читай — германские) деньги.

Артурс Жвинклис упоминая о введении, написанном Д. ист.н. Валтером Шчербинским, где среди прочего говорится о большой популярности большевизма в отдельных слоях жителей Латвии, и, что особенно важно, среди большевиков, добавляет, что триумфальное шествие советской власти П.Стучки почти по всей территории Латвии в начале 1919 года, опиралось на широкую поддержку населения. Народ надеялся, что вот большевики прогонят немцев и создадут справедливое государство.