Вся власть советам - [3]

Сейчас эта Центральная рада, возглавляемая одним из столпов украинского национализма профессором истории Грушевским, готова со дня на день провозгласить «незалэжну» УНР (Украинскую народную республику).

Мало того, эта самая Рада вознамерилась «украинизировать» еще и Крым с Севастополем и с Черноморским флотом в придачу. Пользуясь тем, что из призванных на флот матросов было немало «хлопцев» из Малороссии, агитаторы Рады принялись активно их охмурять, суля золотые горы, лишь бы им «отчепиться» от злыдней-москалей. Над некоторыми боевыми кораблями уже развеваются «жевто-блакитные» флаги. С этим надо было кончать. Пока эту опереточную «незалэжность» можно было прихлопнуть без особого труда. Но позднее, когда борцы «за Вильну Украйну» сумеют качественно запачкать мозги доверчивым селянам и интеллигенции, которой ужасно хотелось стать «элитой нации», для того чтобы прикрыть эту лавочку, придется пролить немало крови.

— Да, товарищи, — резюмировал после моего доклада товарищ Сталин, — ситуация в Киеве очень сложная, и я присоединяюсь к мнению товарища Тамбовцева. Чем быстрее мы покончим с этой Радой, тем будет лучше. И следует немедленно пресечь все попытки «украинизировать» хоть что-нибудь сверх того, что и так уже является украинским. Я слышал, что там зашевелились и татарские националисты. Надо сразу сказать всем этим товарищам: Крым был, есть и будет в составе единой и неделимой Советской России!

Председатель Совнаркома посмотрел в ту сторону, где сидел наркомвоенмор.

— И с Черноморским флотом надо что-то решать… Ведь активные боевые действия сейчас на Черном море не ведутся? Это так, товарищ Фрунзе?

— Да, товарищ Сталин, — ответил Фрунзе, — после подписания мирного договора с Германией боевые действия на всех фронтах не ведутся. Да и союзники Германии — Австрия, Болгария и Турция, не рвутся воевать. Так что война на Черном море фактически закончилась.

— Вот и замечательно, — сказал товарищ Сталин, — тогда, может быть, стоит провести частичную демобилизацию моряков Черноморского флота? Пусть самый беспокойный и разложившийся элемент отправится до дому, до хаты. А вам, товарищ Фрунзе, надо найти нового и энергичного командующего флотом и советского комиссара, которые смогли бы вновь поднять боеготовность флота до нормального состояния. Да и с корабельным составом стоит как следует разобраться. Я думаю, что для дредноутов на Черном море теперь нет достойных противников, а вот Кольский полуостров и Арктика, со всеми их богатствами, у нас совершенно не защищены. Тем более что Турция в обозримом будущем вряд ли сможет представлять для нас реальную опасность. Так что этот вопрос нужно как следует обдумать и принять принципиальное решение.

— Не менее опасная для Советской России обстановка сложилась в Одессе, на Румынском фронте и в Молдавии, — продолжил я. — Там сейчас правит бал так называемый Румчерод — Центральный исполнительный комитет Советов Румынского фронта, Черноморского флота и Одессы. Он контролирует — во всяком случае, так ему кажется — Херсонскую, Бессарабскую, часть Подольской и Волынской губерний. В нем большинство — меньшевики и эсеры. Пока они там витийствуют, к Молдавии приглядываются румыны. В нашей истории они ее в конце концов захватили. В этой истории ничего подобного допустить нельзя. А потому необходимо очень жестко разобраться с этим самым Румчеродом. Сразу после того как мы восстановим контроль над Киевом, необходимо послать на Румынский фронт умного и решительного человека с чрезвычайными полномочиями, который мог бы на месте выбрать правильное решение и претворить его в жизнь. Я думаю, товарищ Сталин, что после этого совещания нам стоит подобрать для этой работы соответствующую кандидатуру.

— Хорошо, товарищ Тамбовцев, — сказал товарищ Сталин, — мы поищем такого человека. А теперь скажите товарищам, что у нас происходит на Кавказе.

— А то же самое, что и везде, товарищ Сталин, — ответил я, — всеобщий бардак и война всех против всех. Все дружно объявляют независимость от России, хотя многие и не знают, что это такое и с чем ее, эту независимость, едят. Причем, «молодые, но гордые государства», заявив о своем суверенитете, начинают воевать с соседями, пытаясь урвать для себя что-то ценное и полезное. Ну, и как положено, тут же бросаются искать себе хозяина, желательно из крупных европейских государств, которым обещают продать свою «независимость» по сходной цене.

— Проститутки, — не выдержав, бросил реплику Ленин. — Александр Васильевич, батенька, как вы предлагаете поступить со всем этим «суверенным» кавказским борделем?

— Думаю, товарищ Ленин, — сказал я, — что на Кавказ необходимо послать человека, который кроме решительности и организаторских талантов еще хорошо знал бы местные реалии. Я хотел предложить кандидатуру товарища Кирова. Его там знают и уважают. Пусть он попробует, пока без применения силы, образумить тамошних «президентов» и «эмиров». Ну, а если это ему не удастся, то следует применить силу. После этого все местные скороспелые «вожди» немедленно пустятся в бега на дальние дистанции. В качестве усиления к товарищу Кирову можно прикомандировать бывшего великого князя Михаила Александровича Романова. Он и его кавалеристы неплохо показали себя в деле под Ригой. Товарищ Романов также авторитетен на Кавказе, только в несколько иных кругах. Там он известен как храбрый и мужественный воин, который знает — с какого конца берутся за шашку, и способен превратить диких и необузданных горцев в настоящих солдат. Ну, и его однополчане по Дикой дивизии поддержат, если надо, своего командира. Авторитет начальника на Кавказе — это большая сила. Вы, товарищ Сталин, можете подтвердить, что это именно так. Ну, а кроме того, жена и сын товарища Романова останутся здесь, в Гатчине, и будут гарантировать благоразумное поведение мужа и отца.