Вся в белом - [51]

Впав в отчаяние, она попыталась восстать против своего мучителя.

— А вам приходилось слышать о тоннельном зрении? — выпалила Уайт. — Позвольте объяснить. Так случается, когда следователь подозревает кого-то и рассматривает все свидетельства только в одном ключе. Я тоже могу взять кого-то из свадебных гостей и начать задавать вопросы. И это не значит, что кто-то из нас замешан в этом деле. Возьмем, например, Кейт. В ночь исчезновения Аманды она сказала, что выпила лишнего и поэтому отправляется к себе. Но когда я пошла проверять, как там она, ответа не было, хотя я барабанила в дверь. Утром Кейт объявила, что ничего не слышала, несмотря на то что обычно она просыпалась от малейшего шороха. В колледже она просыпалась, даже когда кому-то приходило в голову включить сидюшник за две комнаты от нашей. Известно ли мне, где была Кейт в ту ночь? Нет. Но имеет ли Кейт какое-то отношение к исчезновению Аманды? Клянусь собственной жизнью — не имеет. Вы хотите поводить всех нас за нос? Или пытаетесь выставить всех нас виновными?

Меган подумала, что высказала вроде бы важное соображение, но тут же поняла, что продюсеры всегда могут вырезать любой не понравившийся им кусок записи, и к тому времени, когда они закончат свое творческое вырезание, она может выглядеть как перешедшая к обороне дура.

Алекс же переключился на другую тему:

— Вы действительно угрожали Аманде судом за кражу вашей идеи?

Осуществлялись худшие опасения Меган. Впрочем, еще не самые худшие, однако она понимала, что разговор складывается не в ее пользу. Ее даже замутило — еще сильнее, чем вначале, на прошлой неделе. Каким вообще образом они сумели узнать об этой несчастной ссоре, случившейся в конторе «Ледиформ»? Уайт полагала, что исчезновение Аманды давным-давно отменило этот конфликт. Должно быть, проболталась Шарлотта. Эта особа не забывает обид.

— Я не угрожала ей, однако дала понять, что глубоко задета таким отношением, — заявила Меган. — Еще в колледже мы придумали способ сохранить в кармане свои ключи и айподы во время физкультурных занятий. Мы вшивали неопреновые кармашки в наши тренировочные костюмы. Они сохраняли содержимое сухим и удерживали его на месте. Кроме того, нам казалось, что получалось очень симпатично. Так что когда я увидела в магазине ледиформовскую коллекцию «X-Dream», то расстроилась настолько, что отправилась в кабинет Аманды. Мы поспорили из-за того, кому принадлежала идея. Я считала, что идея моя, ну или, по крайней мере, общая. А она настаивала на том, что реальное воплощение принадлежит ей и компании. С моей точки зрения, если бы она не понимала, что поступает нехорошо, то заранее предупредила бы меня.

— Вы кричали так громко, что ваш голос слышали в вестибюле. Не прибавлял ли силы вашему гневу тот факт, что Аманда намеревается выйти замуж за по-прежнему интересовавшего вас мужчину?

Меган уже начинала сожалеть о том, что даже не попыталась отговорить Джеффа от приезда сюда. Ибо теперь она оказалась в ловушке. У нее не было теперь другого выхода, кроме как говорить.

— Действительно, наша ссора в ее кабинете оказалась излишне жаркой. Однако она позвонила мне на следующий день. Мы встретились за ланчем. Аманда рассказала мне о проделанной дизайнерской работе и об экспериментах, которые потребовались для того, чтобы превратить наш маленький трюк в прорывной продукт. Она извинилась за то, что не предупредила меня заранее, и я сказала ей, что она может уладить наши разногласия, оплатив бутылку превосходного шампанского, которую мы с ней распивали, и прислав мне бесплатную коробку разных моделей спортивных костюмов. — Уайт улыбнулась воспоминанию. — В итоге трагедия превратилась в мелкую ссору между двумя подругами. За тем же ланчем у нас состоялся разговор, к которому я всегда возвращаюсь. И именно по этой причине я действительно верю в то, что Аманда ушла из отеля по собственному желанию.

Алекс наклонился вперед. Меган оставалось только молиться о том, чтобы он поверил ей. Она никогда и никому, кроме Джеффа, не рассказывала об этом.

— Болезнь чрезвычайно изменила Аманду как человека, — продолжила она. — Она сказала мне, что впредь никогда не будет поступать, руководствуясь соображениями верности или долга. Она намеревалась теперь жить для себя. И именно по этой причине не учла мои интересы в отношении «X-Dream». В сердце своем она была уверена в том, что я не заслуживаю доли, и потому любой дележ со мной уменьшал ее собственное достижение.

— И каким образом это относится к ее исчезновению? — спросил Алекс.

— Она стала совершенно непохожей на ту Аманду, которую я знала до ее болезни. Теперь, задним числом, мне кажется, что она хотела сказать мне, что больше не будет хорошей девочкой. Хорошей дочерью. Доброй подругой. Хорошей женой. Она хотела свободы, она хотела власти, и она не ощущала никакой вины в том, что превратилась в сильную и независимую женщину. Однако она не могла позволить себе ничего в этом духе в обществе своих друзей, своей семьи и с учетом предстоящего брака.

— Друзья утверждают, что после ее исчезновения вы не казались настолько расстроенной, как все остальные. Почему вы никому не рассказывали об этом?