Вся правда о слове Навсегда - [14]

от этого. В конце концов, что может быть проще, чем отодвинуть прошлое на

задний план и притвориться, что тебя ничто с ним не связывает? Именно так

я и поступила.

Конечно, люди были милыми со мной, и их лица выражали сочувствие

всякий раз, когда они встречали меня в школьных коридорах после похорон

папы, но от этого мне не становилось легче. Легче было, когда я оставалась

одна. Последнее я и предпочла, так что и бег, и социальная жизнь стали

частью моего прошлого, от которого я отреклась, и теперь они встречались

мне только во сне.

- Ах, да, - Бетани взглянула на меня поверх очков в тонкой оправе. –

Ты же приступаешь к работе сегодня.

Я стояла в библиотеке, прижимая к себе сумку. Внезапно вспомнился

ноготь, который я сломала сегодня, закрепляя ремень безопасности в

машине. Этим утром я вообще потратила очень много времени на то, чтобы

хорошо выглядеть, но ноготь, судя по всему, решил предать меня. Эта

маленькая проблемка вдруг показалась мне очень значительной, и я решила,

что уж Бетани-то никогда не ломает свои идеальные ногти. Тем временем она

отодвинула свой стул и встала.

- Можешь сесть вон там, - она указала на стулья, стоящие с другой

стороны длинной стойки. Я кивнула и, подойдя туда, выдвинула один из

стульев. – Нет-нет, не красный, - Бетани укоризненно покачала головой. –

Там сидит Аманда. Ты сядешь рядом.

- Спасибо, - я выдвинула другой стул и опустилась на него, поставив

сумку рядом. Входная дверь снова открылась, и вошла Аманда – лучшая

подруга Бетани и председатель студенческого совета. Она была высокой

блондинкой с длинными волосами, которые всегда убирала в аккуратную

косу, свешивающуюся до талии. Эта коса всегда выглядела одинаково, и я

задавалась вопросом – расплетает ли она ее когда-нибудь вообще? И как

можно каждый раз укладывать волосы точно так же, как и за день до этого?

- Здравствуй, Мейси, - прохладно поприветствовала меня она, садясь на

красный стул. У нее была идеальная осанка – плечи расправлены,

подбородок поднят. Может быть, коса помогает, подумала я. – Я и забыла,

что ты сегодня начинаешь.

- Хм, ага, - неуверенно ответила я, и они обе воззарились на меня,

словно я вдруг заговорила на неведомом языке. Я прокашлялась и сказала

почетче, - Да.

Я не нравилась этим девушкам. Не знаю, в чем была причина, но так

уж вышло. Бетани, рыжеволосая отличница, сидела рядом со мной на

английском и морщила усыпанный веснушками нос всякий раз, когда

бросала взгляд на мои записи. Ее собственный почерк напоминал почерк

Джейсона – каждая буква видна ясно и отчетливо, будто напечатана. Бетани

всегда была тихой, словно застывшей, а вот Аманда была более

общительной. У последней был легкий французский акцент - ее семья жила в

Париже, потому что ее отец, профессор, преподавал в Сорбонне. Но во

многом Аманда с Бетани были похожи – к примеру, я никогда не видела ни

пятна на их блузках, ни зацепки на колготках. Они никогда не использовали

сленг – исключительно классическую речь. Женские вариации Джейсона, в

общем.

- Ну что же, - начала Аманда, убирая за ухо якобы выбившуюся прядь

волос (хотя никакие пряди никогда не выбивались их ее идеальной косы), -

летом здесь, действительно, достаточно спокойно, - она расправила юбку на

коленях. Ее ноги были длинными и совершенно незагорелыми. – Надеюсь,

ты не заскучаешь.

Я не знала, что на это ответить, поэтому просто послала ей легкую

улыбку и отвернулась. Аманда и Бетани начали разговаривать между собой,

понизив голоса. Обсуждали какую-то художественную выставку. Я

посмотрела на часы. 9:05, осталось пять часов пятьдесят пять минут.

Через пару часов я ответила лишь на один вопрос – указала пожилой

леди, где находится дамская комната. Недалеко же я ушла в своей карьере от

собственной роли на маминых вечеринках! Можно подумать, я выгляжу, как

человек, который не может не знать, где находится туалет. Очень приятно.

Потом дело пошло веселее – у кого-то перестал работать ксерокс, еще один

читатель не мог найти в каталоге какую-то информацию. Но стоило этим

людям подойти к стойке и начать озвучивать вопрос, как Бетани или Аманда

немедленно отрывались от того, чем были заняты, и бежали на помощь, не

давая мне и слова вставить. Или же просто говорили: «Я подойду к вам через

секунду», да еще и таким голосом, что всем присутствующим становилось

ясно – я ничем не могу помочь и обращение ко мне будет пустой тратой

времени.

Когда это произошло раз, другой и третий, я подумала, что они, может

быть, просто дают мне время осмотреться. Но потом я все поняла – их

неприязнь ко мне и низкое мнение о моих способностях стали очевидны. По

их мнению, я не подходила этому месту.

В полдень Аманда поставила на стойку таблику: «Обеденный перерыв

с 12:00 до 13:00», и они с Бетани поднялись со своих стульев.

- Мы пригласили бы тебя присоединиться, - сказала Аманда, - но мы