Вся Нортон. Торговцы во времени - [33]

Сколько дней он лежал в лагере Уффа, окруженный заботой его жены, Россу трудно было сосчитать. Именно Фригга уговорила племя позаботиться о человеке, которого они посчитали практически мертвым, когда нашли, и вернула его к жизни знаниями, приобретаемыми из поколения в поколение теми мудрыми женщинами, которые были докторами и жрицами этих кочующих народов.

Почему вообще Фриггу волновал раненый чужестранец, Росс узнал, когда был уже в состоянии садиться и выстраивать свои спутанные мысли в определенном порядке. Матриархат племени жаждал знаний. Тот же порыв, под влиянием которого она проводила эксперименты с травами, навел ее на мысль о том, что Росс был своего рода вызовом ее лечебным умениям. Когда она поняла, что он выживет, она решительно настроилась узнать от него все, что он мог ей передать.

Возможно, Уффа и другие мужчины племени взирали на металлическое оружие торговцев с восхищением и страстной завистью, но Фригге нужно было нечто большее, чем товары. Ей нужен был секрет изготовления такой одежды, которую носили чужестранцы, все, что она могла узнать об их жизни и землях, в которых они бывали. Она забрасывала Росса бесконечными вопросами, на которые он старался отвечать как можно лучше, ибо находился в состоянии странного наваждения, где только настоящее было реально. Прошлое казалось тусклым и далеким, и хотя время от времени он смутно осознавал, что ему нужно что-то делать, он быстро забывал об этом.

После того как нападавшие удалились, предводитель племени и его люди обыскали недостроенное поселение, принеся с собой небольшие трофеи: бронзовую бритву, два ножа для снятия кожи, несколько крючков для ловли рыбы, отрез ткани, который высоко оценила Фригга. Росс с безразличием отнесся к этим вещам, никак на них не претендуя. Его интерес к окружающему часто заслонялся головными болями, приковывавшими его к постели, безразличного и терявшего способность соображать не на часы, а на целые дни.

Ему удалось понять, что племя жило в постоянном страхе перед нападением тех же захватчиков, которые смели с лица земли поселение торговцев. Но наконец-то их разведчики вернулись с вестью, что враг ушел на юг.

Была еще одна перемена, о которой Росс не знал, но которая наверняка напугала бы и Эша, и Макнила. Росс Мердок действительно умер от того удара, который лишил его чувств недалеко от реки. Молодой человек, которого Фригга постепенно приводила в чувство и которому возвращала здоровье, был Росса из людей кубков. Этот Росса вынашивал страстное желание отомстить тем, кто его ранил и захватил его родичей, — чувство, хорошо понятное спасшему его семейному племени.

Все тот же порыв толкал его попробовать сейчас свои силы, встать на ноги, даже если он еще не мог стоять как следует. Его лук потерялся, но Росс часами мастерил себе другой, и он обменял свой медный браслет на дюжину лучших стрел в лагере Уффа. Булавку с агатом со своего плаща он с искренней благодарностью преподнес Фригге.

Теперь, когда его силы возвращались, он уже не мог спокойно оставаться в лагере. Он был готов уйти, хотя раны на его голове еще болели, если к ним прикасались. Уффа благосклонно планировал охоту на юге, и Росса шел по следу с людьми из племени.

Он оторвался от клана охотников, когда они повернули в ту сторону, где начиналась запретная земля. Росс — его мозг был затуманен и захвачен его прикрытием, человеком кубков, — тоже колебался. И все же он не поддался, и охотники оставили его здесь, несчастного и изводимого не только головными болями, которые все еще приходили и уходили с мучительной регулярностью, — взирать на запрещенные высоты. В горах было то, что он искал — нечто скрытое в его мозге говорило ему об этом снова и снова, — но идти в горы было запрещено, и он не смел вступить на эту территорию.

Неизвестно, сколько времени он, возможно, провел бы в нерешительности, если бы не напал на след. Но через день после того, как охотники из клана Уффа ушли, вспышка яркого солнечного света, меркнувшая между двумя деревьями, указала ему на засечку топором на стволе третьего от него дерева. На секунду, когда Росс рассматривал надрез, две половинки его памяти сошлись. Он знал, что это была метка следа, и поспешил дальше, выискивая второй надрез, потом третий. Росс был убежден, что они приведут его на незнакомую территорию, и желание к исследованию победило в нем привитые ранее специальной инструкцией предрассудки.

Были и другие признаки, свидетельствовавшие, что это проторенная тропа: в роднике не плавали листья, и он был обнесен небольшой каменной оградкой, в дерне покатого откоса отпечатались несколько следов. Он, возможно, и не был опытным дровосеком, но учился он быстро, по-видимому, даже очень быстро, потому что его ложные воспоминания сейчас вытеснили настоящие.

В эту ночь он не разводил костер; вместо этого он прокрался в глубь полуразрушенного логова, чтобы заночевать, и мгновенно просыпался, если выл волк или когда вдали под порывом ветра с шумом рухнуло мертвое дерево.

Утром он уже собирался вернуться на тот след, с которого так мудро сошел на ночь, как вдруг заметил пятерых бородатых, одетых в меховую одежду мужчин, напоминающих людей Уффа. Росс припал к земле и подождал, пока они не исчезнут из вида, — лишь потом он пошел дальше.