Вся моя жизнь - [132]

“Забавные приключения Дика и Джейн” не требовали от актеров напряженного труда, что оказалось очень удачно, потому что каждую свободную от съемок секунду я тратила на сбор средств для избирательной кампании Тома. Я организовала в поддержку Тома аукцион с участием Стива Аллена, Джейн Медоуз, Граучо Маркса, Люсиль Болл, Реда Баттонса, Дэнни Кея и моего отца. Я сагитировала сделать взносы Линду Ронстадт, Джексона Брауна, Арло Гатри, Бонни Рейтт, Марию Малдор, “Дуби Бразерс”, “Литтл Фит”, “Чикаго”, Боза Скэггза, Таджа Махала, Джеймса Тейлора и многих других. Я уговорила папу нарисовать картины для продажи на аукционе и скупила их все сама. Я стала эпицентром деятельности в пользу Тома, а когда съемки “Забавных приключений” закончились, отправилась в турне по штату и собрала голоса и не одну тысячу долларов в фонд кампании. Том не прошел в Сенат, но получил 36,8 % голосов – 1,2 миллиона калифорнийцев проголосовали за радикала из “новых левых”, одного из отцов студенческого демократического движения и одного из чикагских бунтарей. Беспрецедентный случай в политической истории последних лет.

Однако мы проиграли. Думаю, я переживала больше Тома. Я углядела в этом свое поражение – как оказалось, довольно распространенная реакция для женщин, которые связывают ощущение собственного “я” с общественной деятельностью мужа. Вас это удивляет? Я – при моих профессиональных успехах и финансовой независимости? Вот так бывает. Женщина может добиться больших высот в работе и в обществе, ни от кого не зависеть в финансовом плане, но главное для нее – то, что происходит в ее сердце и за закрытыми дверями ее самых интимных связей. А в моей жизни всё зависело от Тома, как в свое время от Вадима, – рядом с Томом, такой яркой личностью и прекрасным оратором, я и сама кое-чего стоила.

Том, как и обещал Сезару Чавесу, выстроил из своей предвыборной кампании массовую организацию в масштабе целого штата, целью которой было решение экономических проблем, и назвал ее “Кампания за экономическую демократию” (CED). В те времена доходы средней американской семьи снизились по сравнению с предыдущим десятилетием – инфляция, вызванная главным образом Вьетнамской войной, сожрала все сбережения, и по мере того как корпорации переводили производство за океан, где рабочая сила стоила дешевле, и внедряли автоматику, стремительно нарастала безработица. Вызывала беспокойство и зависимость нашей страны от зарубежной нефти и ядерной энергетики (мы ратовали за использование альтернативных источников энергии, например солнца и ветра); мы помогали мелким фермерам выстоять против крупного агробизнеса, боролись за права рабочих, в том числе мелких офисных служащих. Многое из того, чем занималась наша организация, позднее нашло отражение в моих фильмах.

Как только я закончила с “Забавными приключениями”, мы начали снимать “Возвращение домой”, несмотря на недоработки в основных эпизодах. На самом деле ни один из нас не был полностью доволен, а у нас с Хэлом возникли разногласия из-за главной любовной сцены Люка и моей героини Салли Хайд. К нам всегда приезжали ветераны в инвалидных колясках посмотреть на съемку, некоторые были со своими подругами. У кого-то не действовали ни руки, ни ноги, у кого-то парализовало только нижнюю часть тела (у мужчин чем ниже ранение, тем меньше степень поражения пениса). Мне особенно запомнился один парень с парализованными руками и ногами – очень симпатичная девушка, видимо, будучи совершенно без ума от него, обняла его и с игривым видом уселась к нему на колени. От них исходили волны абсолютно достоверной, глубокой чувственности. Мне надо было как можно больше узнать о том, на что похож секс у людей, оказавшихся в таких условиях, и я довольно много с ними беседовала. Оказалось, что прежний бойфренд этой девушки был с ней груб и однажды даже столкнул ее с поезда на ходу. Это многое проясняло – вполне закономерно, что жертву насилия влекло к мужчине, который физически не мог ее побить. Что касается секса, то угадать, когда у него наступит эрекция, невозможно, сказали они, это не связано ни с ее словами, ни с действиями. “Это может произойти в любой момент – например, когда мы проезжаем мимо бензоколонки или любуемся ромашками в поле. Но если произойдет, то может длиться часами… один раз четыре часа продолжалось”, – сказала она и многозначительно, томно посмотрела на него. Я была вынуждена отойти и постоять в сторонке, размышляя обо всём этом, пока мои ладони не перестали потеть.

Как бы то ни было, до этого волнующего, откровенного рассказа я даже не рассматривала вариант обычного полового акта моей героини с Джоном, и для меня это было важной частью всей истории, эффектным способом иначе взглянуть на мужскую силу – без традиционного, целенаправленного применения фаллоса, а в ракурсе нового, понятного обоим ощущения близости и радости, которого моя героиня никогда не испытывала с мужем. Однако Хэл видел это по-своему. Он тоже слыхал рассказ про четыре часа, и для него в этой сцене главным, несомненно, был собственно момент соития.

Мы с Хэлом разошлись во мнениях по нескольким поводам – в частности, из-за самоубийства мужа моей героини в финале фильма, – но я постаралась как можно более ясно донести до него свою точку зрения, а там будь что будет, и оставила всё решать ему. Мне не хватало уверенности, да и желания не было воевать с Хэлом, которого я безмерно уважала как режиссера. “Битва за половой акт” стала единственным исключением. Мы оба знали, что в этой сцене надо показать настоящую страсть, – не случайный секс, а кульминацию развития их отношений, в которой выразились произошедшие с моей героиней перемены и – во всяком случае, для меня – мужская сила без эрекции. Между прочим, Джон был со мной согласен, и мы всё время вели смешные вступительные беседы друг с другом. “Какие точки у него