Вся история Фролова, советского вампира - [9]

– Нет, – замялся тот.

– Наверное, он из университетских, – окончательно решили мужики.

– Я слышал, они там курят всякую х**ню, а потом дуреют. Из конопли делают. И вот сидит интеллигент – и кто он такой, сам не понимает. Мужик, ты вообще понимаешь, кто ты, или не понимаешь? – снова повернулся к мужику Серёга.

– Не понимаю, – проговорил неуверенно пришедший.

– А зовут тебя как? Ты правда Василий? – продолжал Серёга.

– Василий.

– А может, нет? – ехидно спросил Серёга.

– Может, нет, – ответил тихо мужик.

– И ты, в натуре, из университетских?

– Да… я – да… оттуда, – и незнакомый мужик махнул куда-то за своё плечо, но там, куда он показал, не было никакого университета, а только пустое ночное пространство.

– А фамилия твоя как? – не отставал Серёга.

– Да Фролов.

– Однофамилец, что ли, покойнику? – спросил другой скотник.

– Что ты к человеку пристал – мало их, Фроловых? Я только в Багаевке знаю четырёх Фроловых, – сказал другой скотник. – Тёзку тут твоего вчера похоронили, – пояснил он, обращаясь к пришедшему.

Тот вздрогнул и испуганно осмотрелся.

– Мужик, ты чего? – поднял бровь в задницу пьяный Серёга. – Кто ты вообще такой? Ты что ходишь ночью, как какое-то с*аное привидение? Ты вообще живой, мужик?

– Да вроде нет, – тихо ответил тот, кто назвался Василием Фроловым.

Скотники выпили много браги, а брага, хоть и слабая, долбит не хуже портвейна. Но от слов мужика им всё-таки сделалось как-то хреново. Они сидели тихо.

– А покушать у вас нет чего? – опять спросил пришедший.

– Слушай, мужик, ну тебя на хрен! Вот тебе лук. Видишь – это лук. Хочешь – ешь, хочешь – не ешь. Хочешь – сиди, не хочешь – давай, вали отсюда, – разозлился Серёга.

– Да ладно, Серёга, не трожь человека. Ты не волнуйся, участковый раньше десяти не придёт, – сочувствуя, успокаивали мужики.

– Чего «не волнуйся»! Он, по натуре, достал! Тут и без него х**ово!

– Да какая тебе разница, ну обкуренный из университета, они там все такие, – пытались мужики погасить Серёгу.

В это время в пространство, освещённое лампой, из темноты, где стояли коровы, деловито копаясь клювом в следах коровьей лепёшки, вошла курица (зоотехник держал кур в загородке за вагончиком). Директор знал и не возражал. Мужики не обратили на курицу никакого внимания, но пришедший смотрел на неё, не отрывая глаз, и что-то действительно странное проступило у него на лице.

– Мужик, ты что, курицу не видел? Что ж ты такой обдолбанный? Сколько ты выкурил этой х**ни, сиди спокойно! – прикрикнул Серёга.

Скотники засмеялись.

Вдруг пришедший приподнялся и как-то, сделав один большой прыжок, оказался возле самой курицы. С невероятной ловкостью схватил её, да так, что та не только убежать, а даже закудахтать не успела.

– Ну ты даёшь, – только и успели сказать мужики. – Пусти курицу – это зоотехника птица.

Незнакомый мужик весь аж затрясся. Одним движением руки он оторвал курице голову, засунул её горло себе в рот и стал сосать хлеставшую из неё кровь, и кадык у него заходил ходуном. Мужики вскочили.

– Слышь, ты охренел, что ли? – закричали скотники.

Он моментально высосал кровь, бросил мёртвую курицу на землю и уставился на мужиков. Мужики потом признались, что, когда он на них смотрел, им было реально страшно. Но не Серёге – Серёге это представление с курицей ужасно понравилось.

– Бог не фраер, – орал Серёга. – Ну ты, мужик, отмочил! Пойдём, я тебе ещё кур покажу! Они тут за вагончиком.

– Серёга, кончай, это зоотехника куры! – пытались унять его мужики.

– Зоотехник – с**а! – кричал Серёга. – Он мне мешок отрубей не дал.

– Зоотехник – моей сестры муж! – закипел один из мужиков. – Верки. А за с**у можно в репу получить! Из совхоза вы любите тянуть! Это твои, что ли, отруби? Вы бы так работали, как вы п****те!

Короче, началась драка! Скотники разнимали, потом уложили дравшихся в вагончике и легли сами. Куда делся странный мужик, назвавший себя Василием Фроловым и убивший курицу, – никто, как потом выяснилось, не заметил.

Глава 6. Елизавета Петровна

То, что я знаю об ощущениях самого Василия Фролова после того, как он встал из гроба и сделался вампиром, известно мне от тёти Лизы. Она моя родственница, сестра мамы, а мама уже давно умерла. Тётю Лизу все называют Елизавета Петровна, и я её так называю. Наверное, потому, что она учительница в школе в начальных классах. Насколько я помню, так звали русскую императрицу, но на имени и отчестве сходство заканчивается. Во-первых, были разные фамилии. У той была фамилия Романова, а у этой фамилия Плетенецкая по мужу. Во-вторых, Елизавета-императрица, насколько я помню из школьной программы, была рыжеволосая и грациозная, а наша Елизавета Петровна – черноволосая и страшная как война, причём не уродливая, а просто её все боятся почему-то. На уроках у неё всегда мёртвая тишина, и многие её ученики страдают ночным недержанием мочи.

Именно она, по её же собственным словам, была выбрана нашим хуторским вампиром не для питья крови, а именно в качестве собеседницы, помощницы и даже советчицы. Я жил у неё, много её расспрашивал, и она в конце концов рассказала мне то, чего не рассказывала никому.

– А что я буду им рассказывать, неприятности себе наживать! – рассуждала она вслух.