Вступление в должность - [66]

Словом, Тима Мальчиков, очутившись на берегу, влился в ряды зрителей, обнимаемый лишь своими друзьями, Серега Бабкин бросил на Тиму недобрый взгляд и буркнул что-то непонятное, после чего сразу же послал в небо следующую ракету: ладно, мол, еще посмотрим!

Однако смотреть, увы, больше было не на что, так как ни одна из пяти лодок, стартовавших от Серого камня, так и не вышла из-за поворота скалы: где-то там, до поворота, постигала лодочников неудача. Оставалась последняя лодка — Веньки.

— Ну, пошла, милая! — громко сказал Серега Бабкин и бахнул в небо из ракетницы.

И пошла красная лодка, этот красный чудо-конь, как ходила много лет до этого. И никто не мог сказать, что чудо-конь был послушен Веньке хуже, чем прежде. Венька стоял в той же позе — во весь рост, подавшись грудью вперед и выставив вперед руки, точно натягивал невидимые поводья, взнуздавшие норовистого коня, летевшего вскачь по бурной реке. На нем была та же мотоциклетная каска, те же квадратные очки с темными стеклами, и ветер так же хлобучил и надувал пузырем его нейлоновую куртку. И когда лодка, перепрыгивая через какой-нибудь скрытый порог, на мгновенье отрывалась от воды и как бы застывала в воздухе, на борту ее ярко обнажались белые буквы — ВЕНЕРА.

— Держись, Венера!..

— Держись!..

— Держись!.. — кричали вслед проносившейся лодке с берега Венькины дружки-секунданты. И не без зависти провожали ее глазами Венькины соперники, успевшие вдоволь нахлебаться ледяной воды перед тем, как выбраться на берег.

Общий радостный крик разнесся по низине, когда из-за поворота вынеслась красная лодка и тут же влетела в Красавушку.

— Урр-ра-а-а!.. Знай наших!.. — завопил Серега Бабкин и принялся, как ненормальный, палить из ракетницы.

Венька же повел себя весьма странно: вместо того чтобы повернуть свою лодку к берегу, он погнал ее веслом по течению Красавушки к дощатым домикам участка. Потом бросил на берегу лодку и быстро пошел к своему домику, сильно хромая на одну ногу. В это время Серега Бабкин опять заорал:

— Качать Тимку!.. Качать его!..

— Качать его!.. — вскричали все Венькины дружки, подхватывая на руки Тиму Мальчикова.

— Это несправедливо!.. Ведь нас двое!.. — протестовал Тима Мальчиков, взлетая на воздух и приземляясь на руки качавших его.

Но и потом, уже стоя на земле, запыхавшийся Тима Мальчиков снова сказал:

— Это несправедливо!.. Коршун тоже выиграл!.. Пойдемте к нему!

— Да ну его, — махнул рукой Серега Бабкин. — У него опять нога зашалила, пусть отдыхает. Видел, как он к дому ковылял?

— Нет, пойдемте к нему, — просил Тима Мальчиков.

Соперники-неудачники тоже стали говорить, что нужно все-таки зайти к Веньке, что это даже неприлично — не зайти и не пожать ему руку. Но тут подруга Нюшки, гидромониторщица Валя, находившаяся здесь же с Маришкой, которая сидела, закутанная в одеяло, в красивой коляске, испуганно сказала:

— Что вы, к ним нельзя заходить! У Нюши грипп азиатский и температура сорок. Я сейчас все узнаю…

Валя быстро покатила коляску к дощатым домикам, а Венькины друзья и женщины, жившие на участке, стали шумно говорить о гриппе, в том смысле, что из-за этого проклятого гриппа Нюшка даже не вышла на берег. Но спустя несколько минут Нюшка все же появилась на берегу. На ней были валенки, тулуп и большой платок, повязанный по самые глаза. Натужно покашливая в ладонь, Нюшка болезненным голосом сказала, что у мужа очень разболелись голова и нога, она дала ему порошок, и он уже засыпает.

— Извините, ребята, что так получилось, — через силу выдавила она слабым голосом. — И Веня просил извинить его. Тебя, Тима, он просил поздравить, и я тоже тебя поздравляю. А тут и я, как назло, заболела, — Нюшка опять сипловато покашляла в кулачок. — В ресторане мы обязательно будем. Вы пока к Сереже Бабкину идите. Переночуете у него, а утром он вас на вертолет проводит. Хорошо, Сережа? — совсем уж почти неслышно спросила она Серегу Бабкина и снова закашлялась, приложив к груди руку.

— О чем разговор? — ответил Серега Бабкин. — Все в ажуре будет. Ты иди ложись, не шути с гриппом. Мы тут сами разберемся.

Нюшка болезненно кивнула и пошла к своему домику, по-старушечьи волоча ноги в больших валенках.

А в ресторан Нюшка прибыла вполне здоровой и заметно похорошевшей — точно азиатский грипп пошел ей на пользу. Была она в туфельках на высоком каблучке и в элегантном костюмчике, который очень даже шел к ее молодежной прическе: Нюшка снова коротко постриглась, оставив надо лбом темную, как у Веньки, челку. А вот Венька все еще маялся с ногой и не смог прилететь в райцентр вместе с женой, с ее подругой Валей и со своими дружками-секундантами. Больше всех отсутствие Веньки опечалило Тиму Мальчикова. Он на днях должен был покинуть Колыму и жалел, что не может попрощаться с Венькой.

— Ничего, Тимочка, еще когда-нибудь увидитесь, — сказала Нюшка, чтобы немного утешить его.

— Нет, вряд ли, — ответил Тима Мальчиков. И грустно добавил. — А вообще-то я бы с удовольствием еще разок спустился по Лысому Деду.

— А Веня больше не будет, — сказала Нюшка. — Он так и просил всем передать.

— Брось, Нюша, — отчего-то почти просительно сказал ей Серега Бабкин. — Заживет нога, и опять его потянет. На то он и Венька Красная Лодка.