Встречи во мраке - [14]

Он видел, как они торжествующе переглянулись. Внезапно страх охватил его. Пришло время, когда он должен был пойти своим последним козырем. Это было единственное, что могло его спасти.

– Флоренс, покажи им лист бумаги! – неожиданно вырвалось у него. – Тот лист бумаги, который я отдал тебе!

Она непонимающе посмотрела на него.

– Какой лист бумаги, Хью! – спросила она наконец.

– Флоренс… Флоренс…

Им пришлось удержать его в кресле.

Она смущенно покачала головой.

– Единственное, что ты отдал мне, было…

– Да? Да? – спросили все разом.

Она взяла свою сумочку, помедлила, наконец вытащила из нее бумажку.

Она не отдала ему бумажку, но и не сопротивлялась, когда он взял ее у нее из рук. Она была настоящей леди и не могла позволить себе сопротивляться.

– Чек на пятьсот долларов, – прочитал вслух Камерон. – Выдан на предъявителя. Дата –30 мая, накануне убийства…

Она перепутала и сожгла не ту записку. Она сделала ужасную ошибку. Сожгла записку, которая могла его спасти, а вместо нее сохранила чек. Эту ошибку уже не поправишь, но чек выдан на предъявителя. Им может быть любой человек. Это еще ничего не значит, потому что он…

Камерой перевернул бумагу.

– Подпись, – сказал он, – Эстер Холлидей.

Наступила мертвая тишина. Затем вскрикнул Стрикленд:

– Нет! Этого не может быть! Чек не был подписан, когда я взял его! Это не ее подпись! Это невозможно! Она уже была мертвой, когда я… Это подделка! Кто-то другой мог…

Вдруг он встретился взглядом с Флоренс. Она была какая-то необычная – холодная, расчетливая, почти торжествующая. Он внезапно прервал начатую фразу, и больше ни слова не сорвалось с его уст.

Камерон растопырил пальцы, затем опустил руку.

– Вы только что сказали, что она уже была мертвая, когда вы взяли у нее чек. Естественно, так оно и было. Перед тем как забрать чек, вы должны были сначала убить ее.

Он обратился к своим спутникам:

– Дело ясное, джентльмены. Следы царапин, которые эта леди оставила ему на память, – определенно косвенная улика. Мы должны сделать с них пару фотоснимков, пока они совсем не побледнели.

Они помогли Стрикленду подняться; он не мог без посторонней помощи стоять на ногах. Она же, напротив, продолжала сидеть. На губах ее была холодная, застывшая улыбка, которая выражала удовлетворение и утоление мести. Эта улыбка выглядела ужасней, чем маска смерти на лице Эстер Холлидей.

С умоляющим взором он обратился к Камерону:

– Разрешите мне одну минуту поговорить со своей женой. Только одну короткую минутку, прежде чем вы меня уведете.

– Мы не можем выпускать вас из поля зрения, мистер Стрикленд. Вы арестованы.

– Ну так здесь, в этой комнате, немного в стороне, пожалуй…

– Вашу сумочку, миссис.

В виде предосторожности он забрал у нее сумочку, на случай, чтобы она не передала ему оружие или яд. Но она не собиралась этого делать. Она сама была своего рода смертельным оружием, своего рода ядом.

Она поднялась и разрешила ему подойти. Она была такая же холодная и такая же очаровательная, как всегда.

– Почему ты так со мной поступила, Флоренс? Я не убивал эту женщину.

Она заговорила очень тихо, так, что, кроме него, никто не мог разобрать. Ее губы едва двигались.

– Я знаю, что ты не убивал ее, Хью. И это было, пожалуй, самой большой твоей ошибкой. Если бы ты это сделал, то твой поступок, наоборот, был бы мне приятен. Тогда бы я была с тобой и стала бы бороться за тебя до самого конца. Но ты этого не сделал, и в этом твоя вина по отношению ко мне, как я уже объяснила. Я не люблю неоплаченных счетов. Ты должен заплатить, Хью. А эти три года горя и унижений стоят дорого, очень дорого.

Где-то позади них послышалось звяканье металла, видимо, кто-то приготовил пару наручников.

Она стояла и улыбалась ему – такая холодная, такая очаровательная, такая невозмутимая.

Глава 4 Третья встреча

Была ночь, но уже близился рассвет. Проснувшись, она лежала совсем тихо и в отчаянии молилась, чтобы этот день подольше не наступал. Уставившись на темный потолок комнаты, она думала о боге войны Марсе, который так быстро разрушил ее счастье.

И, пока молилась, она крепко сжимала его руку. Самую дорогую руку во всем мире.

Некрасивая рука. Неуклюжая, жилистая, мозолистая и с прокуренными пальцами. Но какая дорогая!

Она повернулась на бок и целовала ее, еще и еще. Зазвенел будильник, но она быстро остановила его. Затем встала с постели, взяла свое платье и нижнее белье и закрылась в крошечной ванной, намереваясь потихоньку одеться, чтобы не разбудить его. Там она начала плакать. Она проливала свои слезы беззвучно, зная, что наступили последние часы перед разлукой.

Потом она подошла к кровати и нежно разбудила его.

– Любимый, – сказала она, – Пора в бой. Война ожидает тебя.

Он открыл глаза и спросонья зевнул.

– Верно, – размышлял он вслух. – Сегодня сбор и выступление.

Быстро вскочил с постели.

– Твой бритвенный прибор стоит наготове на умывальнике. Лезвие я сменила. А на комоде лежит чистое полотенце.

Это был последний раз, когда она могла позаботиться о нем.

Он принял душ, побрился и оделся. Затем сели за стол завтракать.

– Тебе страшно? – спросил он.

– Нет, – солгала она и робко улыбнулась, – А тебе?