Встречи в зале ожидания - [13]
Я считаю, что иногда провокация вызывает такую неподдельную реакцию, что не всякий гениальный актер способен гарантировать ее эффект. И не говорю иногда актерам, что произойдет в кадре, чтобы снять непосредственную реакцию. В данном случае прекрасный актер Георгий Штиль стал моей «жертвой».
Был ясный, но довольно холодный день. Я подошел к Далю и тихо его попросил: «Олег, будешь слезать с „катюши“, заденешь сапогом ведро, чтобы оно упало на Жору». Как раз в это время на съемочной площадке появился только что приехавший Булат и встал среди зевак, наблюдавших съемку. Олег слезает с «катюши», ведро опрокидывается, Жора вскакивает, как ошпаренный и… идет непечатный текст. (Звукооператорша аж выскочила из тонвагена с красными ушами.) Булат подходит ко мне и говорит: «Ну что такое? Олег хороший актер, и… такая неловкость». – «Булат, ну с кем не бывает?» – Я не рассекречиваю задуманное. На объяснения с соавтором на площадке нет времени. Высушили Жорину гимнастерку. Он оделся. Объявляю съемку дубля. Я шепчу Олегу: «Повтори то же самое». Олег меня понимает, опять задевает ведро, и снова Жора вскакивает. Булат уже не выдерживает: «Олег! Ну что с тобой, в самом деле?» Ну, тут уж все рассмеялись. Штиль сказал с укором: «Вы не верили, что я сыграю и без ваших хитростей?» В картину вошел все-таки первый дубль, потому что во втором Жора, естественно, смекнул, что его дурачат, и реакция оказалась слабее.
Булат был под постоянным и недремлющим надзором ЦК КПСС, КГБ. И в Госкино меня предупреждали: «Смотри… Мало того что ты на заметке у Ермаша,[1] закрывшего в твоем театральном прошлом два спектакля в Свердловске, ты еще Окуджаву берешь в соавторы». И впрямь наш фильм загодя пугал начальство Госкино тем, что не прославлял войну, а смеялся над ее нелепостями. Показывал врагов не страшными зверями, как это было принято в фильмах о войне, а людьми тоже мыслящими, что было недопустимо для идеологии ГлавПУРа. (Но, что парадоксально, именно ГлавПУР-то и спас нашу картину от уничтожения.) Госкино железно отвергло наш фильм, запретило его как пацифистский. Но об этом по порядку.
На подъем я был всегда легок и вскоре отправился со своей картиной на базу Северного флота в Североморске. Затем показал «Женю, Женечку…» в Балтийске. И везде моряки и офицеры принимали картину как нормальные зрители, переживали за героев, хохотали. Я осмелел и показал фильм еще в нескольких наземных воинских частях. В общем, накопил пачку отличных отзывов от политотделов. И тогда же дал телеграмму протеста председателю Совета министров Косыгину на триста слов. Там были такие слова: «…Даже преступники знают, за что их судят, а нашу картину уничтожают без объяснения причин».
И вот мы с Булатом решились отправиться в «логово врага» – в ГлавПУР. А в это время случилось так, что твердокаменный начальник Епишев куда-то уехал и его замещал контр-адмирал, у которого с чувством юмора всё оказалось в порядке. На просмотре картины мы с Булатом сидели прямо за этим адмиралом, хохотавшим до слез.
Хохотали все.
После того как просмотр закончился и зажгли свет, этот контр-адмирал обратился к присутствующим: «Высказывайтесь». И один за другим вставали майоры, капитаны, полковники и говорили, что фильм – вредный, что они поддерживают решение Госкино уничтожить картину, только авторов надо наказать и пленку смыть…
В общем, картину разнесли в пух и прах. А этот самый контр-адмирал сидел, опустив глаза, и молчал. Мы с Булатом смотрели на него и думали: какой же он беспринципный: так хохотал и вдруг молчит. Когда наступила тишина, он поднял глаза: «Все высказались? Ну так вот, картина – хорошая. А если рассуждать, как вы (майор такой-то) или вы (полковник такой-то), то мы вообще уничтожим искусство». И ушел. А в армии ведь как? Самая высокая инстанция – последняя и ее никогда не обжалуют. И генерал Востоков, курировавший тогда искусство для армии, подхватил меня и Булата под локти и повел в свой кабинет. Закрыв почему-то дверь на ключ, он сказал: «Вашу картину мы решили поддержать».
Так в «игольное ушко» картина «Женя, Женечка и „катюша“» пролезла на экраны. И как ни разносила картину пресса, а «Женя, Женечка…» хорошо прошла у зрителей, хоть и третьим экраном, без рекламы. Правда, цифры посещаемости тогда выправлялись в пользу идеологически важных картин, которые этими дутыми показателями оправдывали политику Госкино.
Я хотел работать с Булатом и дальше. Я подал не одну заявку в расчете на Булата, потому что это были трагикомические темы. Но всё это наталкивалось на «Что, что?! Окуджава?!» Чиновники без слов давали понять, что и читать заявку не станут.
Отчасти дело было еще и в том, что с Булатом в то время разгорался очередной конфликт.
«Нью-Йорк таймс» напечатала, что в СССР нет свободы творчества, и, в частности, сослалась на судьбу Окуджавы. Булата как члена партии вызвали в ЦК КПСС. От него потребовали написать опровержение. Булат отказался. Он сказал: «Мне с собою жить до конца дней, а вас, не знаю, увижу ли еще раз». Так он ответил главному идеологу, секретарю ЦК КПСС Ильичеву. И тогда первичная писательская парторганизация исключила Окуджаву из партии, а районная утвердила. Но ЦК КПСС замял дело. Нашлись понимавшие, что гонения на поэта, известного на Западе, только подогреют антисоветские настроения.
Семья Дворжецких – звездная династия российского кинематографа. Глава семьи Вацлав Дворжецкий, выдающийся актер театра, человек сложной трагической судьбы, впервые появился на экране в возрасте 57 лет в фильме «Щит и меч».Яркой, но короткой была творческая судьба старшего сына, Владислава, ставшего знаменитым сразу после своего дебюта в фильме А. Алова и В. Наумова «Бег», – всего десять лет. Младший, Евгений, – ныне также популярный актер театра и кино. В книге впервые опубликованы воспоминания близких, друзей и коллег Вацлава и Владислава Дворжецких: Р.
Евгений Александрович Евстигнеев прижизненно завоевал право называться одним из любимейших артистов, народным не по званию, а по сути. Остается он таким и теперь, когда замечательного актера и человека уже нет среди нас.В книгу «Евгений Евстигнеев – народный артист» включены воспоминания родных и близких Евгения Александровича, его друзей – тех, кто был рядом во времена рабочей и студенческой юности и в последние годы жизни, актеров и режиссеров, которым посчастливилось работать с ним, людей, составляющих гор-дость отечественной культуры: О.
Зиновий Гердт был не только замечательным актером, но для многих — воплощением чести и достоинства, мудрости и остроумия, истинно мужской привлекательности. Как мог уроженец местечка, по образованию слесарь-монтажник, из-за тяжелого фронтового ранения укрывшийся за ширмой кукольника, не обладавший «звездной» внешностью, достичь артистической славы и стать предметом всеобщей, поистине всенародной любви? Об этом рассказывают люди разных поколений и профессий, бывшие с Гердтом на протяжении многих лет.
В книгу кроме известных стихов и эпиграмм включены новые и ранее не публиковавшиеся произведения Валентина Гафта, в том числе его воспоминания, написанные специально для этого издания. Глава "Штрихи к портрету" содержит новеллы, эссе и интервью о Гафте, предоставленные издательству такими известными деятелями театра и кино, как Л. Ахеджакова, Р. Быков, Г. Горин, И. Кваша, Э. Рязанов. В главах «Имена», «Театр», "Ты и я", «Отражения», "Угол зрения", «Зоосад» произведения подобраны по тематическому признаку, что позволит читателю легче воспринимать и прочувствовать необычную силу поэтического дарования Гафта и своеобразное восприятие им окружающего мира.
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
Эта книга осуществила мечту Лили Брик об издании воспоминаний, которые она писала долгие годы, мало надеясь на публикацию.Прошло более тридцати лет с тех пор, как ушла из жизни та, о которой великий поэт писал — «кроме любви твоей, мне нету солнца», а имя Лили Брик по-прежнему привлекает к себе внимание. Публикаций, посвященных ей, немало. Но издательство ДЕКОМ было первым, выпустившим в 2005 году книгу самой Лили Юрьевны. В нее вошли воспоминания, дневники и письма Л. Ю. Б., а также не публиковавшиеся прежде рисунки и записки В. В. Маяковского из архивов Лили Брик и семьи Катанян.
Ромен Гари (Роман Касев, Фоско Синибальди, Шайтан Богат, Эмиль Ажар) — личность в литературе уникальная. Он единственный дважды получил Гонкуровскую премию и этим заставил говорить о себе весь мир. Русский читатель познакомился с его творчеством в 1988 году, прочитав роман Эмиля Ажара «Вся жизнь впереди». Тогда в предисловии писатель предстал сыном «московской актрисы», которая в 1921 году увезла его из России. О Гари ходили легенды, которые он сам предлагал читателям в своих произведениях, играя фактами, словно факир.Эта книга впервые открывает правду о жизни великого мистификатора: здесь он писатель, сценарист, дипломат, летчик, участник движения Сопротивления… и страстный любовник, о котором мечтали многие женщины.Роман-биография удовлетворит вкусы любого читателя: разножанровость и закрученность интриги нередко не уступают романам самого писателя, а многие факты заставят по-новому взглянуть на хорошо известные произведения Гари-Ажара и перечитать их еще раз.
Новая книга прозы И. Губермана – это не только воспоминания, но одновременно и размышления, охватывающие, как и «Гарики», широкий диапазон жизненных тем: любовь, дружба, встречи и расставания, радости и потери. Мужественное отношение к жизненным невзгодам и весьма критичное к собственной персоне и окружающему миру – вот одна из причин огромной популярности автора.