Встреча выпускников - [168]

Она повернулась к директрисе.

— Вы что, не понимаете, что вы делаете? Я слышала, как вы тут все сидите кружком и хнычете о безработице, но это вы… такие женщины, как вы, крадут работу у мужчин и разбивают их сердца и жизни. Неудивительно, что вы не можете найти мужчин для себя и ненавидите женщин, которые могут. Бог не допускает, чтобы мужчины попали в ваши руки, — вот что я вам скажу. Вы разрушили бы жизнь своих собственных мужей, если бы они у вас были, ради какой-нибудь старой книги или кусочка письма… Я любила своего мужа, а вы разбили его сердце. Если бы он был вором или убийцей, то я всё равно любила бы и поддерживала его. Он не собирался красть тот старый клочок бумаги, он его только припрятал. Это не имело никакого значения ни для кого. Это не помогло бы ни одному мужчине, женщине или ребёнку в мире, это не вылечило бы даже кошку, но вы убили его за это.

Питер поднялся и встал за мисс де Вайн, положив руку на её запястье. Она покачала головой. «Неподвижная, непримиримая, — подумала Харриет, — даже это не заставит её пульс сбиться хоть на один удар». Остальная часть профессорской выглядела просто ошеломлённой.

— О, нет! — сказала Энни, повторяя мысли Харриет. — Она ничего не чувствует. Ни одна из них ничего не чувствует. Вы забронзовевшие дьяволы, вы все заодно. Вы  боитесь только за свои шкуры и несчастные репутации. Я напугала вас всех, не так ли? Боже! Я смеялась, наблюдая, как вы смотрите друг на друга! Вы даже перестали доверять друг другу. Вы не можете согласиться ни в чём, за исключением ненависти к порядочным женщинам и их мужчинам. Жаль, что мне не удалось разорвать глотки большинству из вас. Хотя и это было бы слишком хорошо для вас. Я хотела бы увидеть вас выброшенными, вынужденными голодать, как мы. Я хотела бы увидеть, как вы погружаетесь в сточную канаву. Я хотела бы увидеть вас осмеянными, опустившимися и презираемыми, какими были мы. Вам пошло бы на пользу поучиться мыть полы шваброй, чтобы заработать на жизнь, как это делаю я, и использовать свои руки для чего-то дельного, и ещё говорить «мадам» всякой дряни… Но уж, во всяком случае, трястись от страха я вас заставила. Вы не смогли даже узнать, кто всё это делал — вот чего стоят все ваши замечательные мозги. Ведь в ваших книгах нет ничего о жизни, браке и детях, правда? Ничего об отчаявшихся людях… любви… ненависти или о чём-нибудь человечном. Вы невежественны, глупы и беспомощны. Вы — сборище дур. Ничего не можете сделать сами. Даже вам — глупым старым ведьмам — пришлось позвать мужчину, который сделал всю работу за вас.

— Именно вы привезли его сюда. — Она наклонилась над Харриет, блестя своими жестокими глазами, как если бы собиралась наброситься на неё и разорвать на части. — Вы  — самый грязный лицемер из всей своры. Я знаю, кто вы. У вас однажды был любовник, и он умер. Вы бросили его, потому что слишком горды, чтобы выйти за него замуж. Вы были его любовницей и высосали досуха, и вы не ценили его достаточно высоко, чтобы позволить ему сделать из вас порядочную женщину. Он умер, потому что вас не было рядом, чтобы заботиться о нём. Полагаю, вы скажете, что любили его. Но вы не знаете, что такое любовь. Это значит поддерживать своего мужчину несмотря ни на что и выносить всё. Но вы берёте мужчин, используете их и выбрасываете, когда с ними покончено. Они увиваются за вами, как осы вокруг банки с вареньем, а затем они падают внутрь и умирают. А что вы собираетесь сделать вот с этим? Вы посылаете за ним, когда он вам нужен, чтобы сделать за вас грязную работу, а когда вы наиграетесь с ним, то избавитесь и от него. Вы не хотите готовить ему еду, чинить его одежду и рожать ему детей, как порядочная женщина. Вы использовали его, как любой другой инструмент, только чтобы сломить меня. Вам хочется видеть меня в тюрьме, а моих детей в приюте, потому что у вас кишка тонка, чтобы делать в этом мире настоящую работу. У всех вас вместе не достанет плоти и крови, чтобы вы подошли хоть одному мужчине. А что касается вас…

Питер возвратился к своему месту и сидел, обхватив голову руками. Она подошла и резко потрясла его за плечо, а когда он поднял глаза, плюнула ему в лицо.

— Вы! Вы — грязный предатель! Вы — поганый крысёныш! Именно такие мужчины, как вы, делают таких женщин, как эти. Вы не знаете, что делать, а только болтаете. Что вы знаете о жизни при вашем-то титуле, ваших деньгах, вашей одежде и автомобилях? Вы никогда не напрягали мышц для честной работы. Вы можете купить всех женщин, каких захотите. Жены и матери могут гнить и умирать, а вам на это наплевать, вы в это время будете болтать о долге и чести. Никто ничем не пожертвует ради вас, а с чего бы им? Эта женщина делает из вас дурака, а вы этого не видите. Если она выйдет замуж за вас, за ваши деньги, то она сделает из вас ещё большего дурака, и вы этого заслуживаете. Вы пригодны только для того, чтобы сохранять руки белыми и нянчить чужих детей… И что вы собираетесь делать теперь, все вы? Побежите с визгом к судье и пожалуетесь, что я вас всех выставила дураками? Не посмеете! Вы боитесь показаться на свет. Вы боитесь за свой драгоценный колледж и за драгоценных себя. А я не боюсь. Ведь я только защищала свою собственную плоть и кровь. Будьте вы прокляты! Я смеюсь над всеми вами! Вы не посмеете меня тронуть. Вы боитесь меня. У меня был муж, и я любила его… Вы ревновали, и вы убили его. О, Боже! Вы убили его, и у нас никогда больше не будет счастья.