Встреча с Вождем - [5]

– Нет, дело не в этой находке… Если ты гарантируешь мне… гм… защиту, то я расскажу все по порядку! – сказал майор и посмотрел прямо в глаза своего собеседника.

– Заинтриговал… Заинтриговал, Анхель… – пробормотал полковник и призадумался.

Было о чем: влезать в межведомственную склоку ему совершенно не хотелось. Но и он знал Анхеля более двадцати лет – по пустякам этот служака, звезд с небо не хватающий, почти начисто лишенный воображения, к нему бы не обратился. А если все-таки приехал, да еще таинственность развел… Значит, дело чрезвычайно интересное!

– Хорошо, Анхель, я готов тебя… прикрыть! – наконец решился полковник. – Рассказывай!

Майор шумно вздохнул. Видимо, он не дышал все то время, что полковник потратил на раздумье.

– После того как выяснилось, что разгром целой дивизии учинил всего один русский танк, я очень внимательно отнесся к сообщению из-под Бобруйска о том, что на их участке видели некую новую модель русского танка. И даже вроде бы повредили его. Я немедленно отправился туда, но опять успел только к шапочному разбору: линия фронта стабилизировалась, и русским удалось утащить действительно поврежденный танк в свой тыл. Однако это, видимо, все-таки не та бронированная машина, которая была под Слуцком. Этот больше напоминал модернизированный «Т-34». Но… – Майор сделал паузу, чтобы промочить пересохшее горло.

– Не томи, дружище! – попросил полковник, напряженно слушавший рассказ.

– Но я обнаружил там очень интересного человека! Это русский комиссар, служащий в их военной контрразведке. Его захватила наша разведгруппа возле того таинственного танка. При этом почти вся группа погибла, уцелели всего три человека. А надо упомянуть, что ребята там были не промах. По их словам, русские, которые охраняли этого комиссара, очень хорошо подготовлены – скорее всего это «осназ».

– Как ты сказал? Осназ? – переспросил полковник.

– Войска особого назначения. Диверсанты! – пояснил майор.

– То есть диверсанты охраняли какой-то секретный танк и комиссара-контрразведчика? Можно предположить, что это были испытания прототипа, а комиссар отвечал за безопасность?

– Я так и предположил, Рейнхард! – кивнул майор. – Похоже, что нам в руки попал секретоноситель высшего класса. Косвенным образом это подтверждается тем, что комиссар несколько раз пытался покончить с собой.

– Вешался или вены вскрывал? – с видом знатока уточнил полковник.

– Провоцировал охрану на открытие огня. Чудом удалось сохранить ему жизнь.

– Ну, допустим, Анхель, это и в самом деле жирный гусь[8], но почему ты решил, что он представляет интерес настолько большой, что само его присутствие может спровоцировать устранение свидетелей?

Прежде чем ответить, майор огляделся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто, затем достал из кармана грязноватый носовой платок, вытер им внезапно вспотевший лоб и шепотом сказал:

– Мне кажется, Рейнхард, что этот человек из другого времени!

Глава 2

12 июля 1941 года. Москва

Как и предполагал Бат, в саму столицу эшелон, разумеется, не поехал – да и что ему там делать? Свернув на известном лишь машинистам полустанке, поезд двинулся по Смоленской ветке в сторону узловой станции Кубинка. В полутора километрах от которой, как помнил полковник, еще с весны 1931 года располагался знаменитый научно-испытательный автобронетанковый полигон. Тот самый, где перед началом серийного производства проходили государственные испытания практически все типы советских танков, от легких «МС» до «тридцатьчетверок» и «КВ». С началом войны объем проводимых НИАБП испытаний многократно возрос: теперь сюда свозили с фронта трофейную технику, как битую, так и захваченную целехонькой. И специалисты должны были в кратчайшие сроки не только выяснить сильные и слабые стороны, особенности вооружения, бронирования и проходимости гитлеровских танков и самоходок, но и разработать практические рекомендации по борьбе с ними. Ходовые испытания, обстрелы различными типами боеприпасов во всех проекциях, изучение эффективности штатного вооружения против брони советских танков и прочее, и прочее, и прочее…

Спустя полчаса эшелон остановился на запасном пути, насколько мог судить Владимир Петрович – тупиковом и расположенном в самом дальнем уголке станции, рядом с какими-то приземистыми пакгаузами определенно дореволюционной постройки. Поезд оцепили высыпавшие из первого вагона бойцы лейтенанта Наметова и автоматчики в форме НКВД, зенитчиков и паровозную бригаду сразу же отправили куда-то от греха подальше. Как выразился выспавшийся и оттого лучащийся оптимизмом Очкарик: «Во, Батоныч, гляди, чего гэбня кровавая творит! Пяццот мильенов невинно расстрелянных повели. Сейчас отконвоируют за кустики – и кэ-эк дадут из пулемета…»

Полковник, не сдержавшись, фыркнул. И тут же, напустив на лицо серьезное выражение, показал товарищу увесистый кулак:

– Захлопнись, салага, вдруг кто из местных услышит! Тут подобные шуточки не в ходу, если кто не в курсе. Так что за базаром следи, душевно тебя прошу. Особенно, когда до САМОГО доберемся. Там тебе и вовсе лучше молчать – целее будешь. А то еще брякнешь чего, дитя просвещения. Особенно о том, что про причины войны пятьдесят пятого некоторые, мать их, общечеловеки после говорили