Встреча с Вождем - [47]

– Разбирайтэсь. Доложите, когда прибудете в Лэнинград. До связи, таварищ Бат.

– До связи, товарищ Сталин.

Батоныч аккуратно положил тяжелую трубку на рычаг. Все, отчитался, так скажем. Теперь можно дальше ехать. Вот только на чем и когда?..

Оказалось, «ни разу не проблема», как принято было говорить во времена Бата. Патрушев договорился, чтобы их подвезли на автомашинах, выделенных для эвакуации тяжелораненых в Ленинградский госпиталь. Поначалу Владимир Петрович воспринял идею в штыки: мол, раненым транспорт важнее! Вот еще, чужое место занимать!

Но сопровождавший колонну военврач второго ранга только рукой махнул:

– Не переживайте, товарищ полковник, вон в ту полуторку грузитесь, там раненых нет, машина полупустой пойдет. Мы ж еще и за матчастью едем, перевязочные и медикаменты со склада округа получать, так что место имеется. Да и что тут ехать, полста верст всего. Грузитесь, через десять минут отправляемся.

Спустя два с половиной часа изнурительной (с точки зрения Батоныча) езды по дурным дорогам, хоть большая часть из них и гордо именовалась «шоссированными», они добрались до пригорода «колыбели революции». Еще через час «команда Бата» оказалась на Ижорском заводе. Том самом, что некогда носил гордое имя «Адмиралтейских Ижорских заводов», с XVIII века занимавшихся важнейшими государственными производствами. Начиная от лесопилки и кирпичного завода и заканчивая собственной разработкой судов, впервые производимого в России и позже в СССР заводского оборудования, бронетехники и боеприпасов. Да и про Ижорский батальон, сформированный из добровольцев-заводчан и героически сражавшийся на подступах к Ленинграду, Батоныч тоже помнил. Не то из курса истории, не то по одноименному кинофильму, еще черно-белому. На заводе их, как выяснилось, ожидали: похоже, товарищ Сталин решил несколько изменить первоначальный план, согласно которому его личный представитель должен был посещать избранное производство неожиданно, без предварительного предупреждения. Бат, впрочем, не спорил, поскольку изрядно вымотался. Еще и башка раскалывалась – контузия не контузия, но по мозгам ударной волной прилетело нехило. Просто говорить об этом он никому не собирался, а внезапно пошедшую носом кровь видел только Очкарик. Которому полковник незаметно показал увесистый кулак: мол, не твоего ума дело. Остальные ничего не заметили – Владимир Петрович старательно делал вид, что просто прикрывает платком лицо от поднятой идущим во главе колонны санитарным автобусом пыли…

* * *

Разговор со строителями бронеавтомобилей прошел достаточно сложно. Сначала они обрадовались было, когда узнали, что производство БА сворачиваться не будет: соответствующий приказ из ГАБТУ пришел буквально несколько дней назад. Однако, узнав, что от них требуется, сразу начали спорить. Вернее, постарались тупо завалить полковника кучей вопросов. Мол, какие еще чертежи, откуда они вообще взялись? Какое КБ их разработало? С чего вы взяли, что ЭТО вообще можно совместить с имеющимися шасси «ГАЗ-ААА» или «ЗиС-6»? Что это вообще за ходовая такая, подобных ни у нас, ни где-либо в мире не производят? Почему корпус такой широкий, без рациональных углов наклона по бортам? Немцы, вон, на своих броневиках и боковые, и даже кормовые бронелисты с двойным уклоном ставят. Ну и еще с добрый десяток подобных вопросов. Касающихся то снова шасси с бронекорпусом, то двигателя, то абсолютно недостаточного, с точки зрения местных конструкторов, вооружения.

Поначалу Владимир Петрович честно пытался просто разъяснять. В силу своих скромных технических познаний, разумеется. Мол, в том-то и суть, что вам не нужно создавать «с нуля» новый бронетранспортер, а необходимо в самые кратчайшие сроки подогнать ГОТОВЫЙ бронекорпус под СУЩЕСТВУЮЩЕЕ шасси! Где нужно урезав, где следует – нарастив. А самое главное – максимально упростив всю конструкцию, чтобы БТР мог в больших количествах производить любой оборонный завод. И не на заклепках, а исключительно сварным методом! Ну а вооружение вас и вовсе не должно волновать: мне нужен именно транспортер пехоты, а не боевая машина первой линии атаки. Тем более те же немцы свои полугусеничники, о которых вы только что упоминали, тоже всего лишь одним-двумя пулеметами вооружают. А что броня слабовата и с рациональными углами наклона тоже не особо – так это и не важно. От мелких осколков и винтовочно-пулеметных пуль на излете защитит? Наверняка защитит. А большего, собственно, и не требуется.

Не поняли, снова стали спорить и доказывать преимущество нынешних серийных бронеавтомобилей над «этим, простите товарищ полковник, не пойми что». С их точки зрения, достаточно аргументировано. Мол, у серии БА и корпус до мелочей продуман, и броневая защита достаточная, и пушечно-пулеметное вооружение сродни танковому, могут на равных сражаться с гусеничными бронемашинами противника, и проходимость хорошая, и вообще в армии они востребованы. Да и вообще, к чему пехоте собственный броневик? Бойцов можно и на грузовиках перевозить или вовсе пешком.

И вот тогда Батоныч уже не выдержал…

– В армии, значит, востребованы?! С гитлеровскими танками могут сражаться?! А пехоте пешком ходить?! Ну, ладно, сами напросились… – злобно сказал полковник. Владимир Петрович достал из нагрудного кармана и сунул под нос руководителю КБ бумагу за подписью Самого, а когда инженер ПРОНИКСЯ, добавил более спокойным тоном: – Секретные чертежи новой боевой машины РККА переданы вам согласно приказу! А все остальное уже не мое дело. Или через две недели я увижу ходовой экземпляр первого советского бронетранспортера пехоты «БТР-41» – или кое-кто не увидит свободы, а то и жизни. Поскольку саботаж в военное время лично я расцениваю как самую настоящую измену Родине, и наказание будет соответствующее!!!