Встреча с прошлым - [7]

— Похоже, что так. — Уна беспокойно заерзала на стуле. — Его отец сказал, что Энтони тяжело пережил смерть матери. Видимо, он надеется, что лето на озере поможет ребенку справиться с горем.

— А Корделл? Каким он тебе показался?

— Трудным.

Бабушка подняла брови.

Уна нахмурилась, разговор раздражал и тревожил ее.

— Он…

Она замолчала, не находя нужных слов, чтобы не выдать себя и не сказать лишнего. Но прежде чем она нашлась, заговорила Марселла, которой хотелось помочь внучке:

— Горюет?

— Когда он был здесь после смерти отца, он тоже горевал, но оставался, как прежде… милым.

О Господи, неужели когда-то так было! — подумала с тоской Уна. В те дни, до истории с Саймоном Торпом, он относился к ней как к горячо любимому другу, которого ему страшно не хватало.

— Корделл был сама любезность, когда разговаривал со мной.

— О, разумеется, этот человек способен быть любезным, когда…

— Корделл.

Уна недоуменно подняла глаза.

— Извини?..

— Корделл. — Марселла взяла кофейник, наполнила свою кружку, добавила ложку сахара, размешала и только после этого тихо произнесла: — У него есть имя — Корделл, моя дорогая. Ничего с тобой не случится, если ты произнесешь его имя.

— Я не хочу произносить его имя!

В этом взрыве эмоций было столько детского, что Уне стало стыдно. Ей двадцать пять, она больше не семнадцатилетняя обиженная девочка. Она отодвинула стул и встала из-за стола.

— Марси, по поводу дома… Утром я решила, что лучше нам сохранить его… Но теперь, из-за того что он… здесь, мне надо еще подумать.

— О чем?

— Если он собирается приезжать сюда каждое лето, это будет невыносимо. Он обращается со мной, словно с… прокаженной, и я не смогу выдержать, зная, что он рядом. — Голос ее сорвался, она отвернулась к окну. Прямо перед ней, между двумя замшелыми от старости березами, висел гамак, в котором они с Корделлом постоянно прыгали и скакали во времена их счастливого детства. О Господи…

— Ты привязана к этому месту так же, как и я, — сказала Марселла. — Вот что я подумала, Уна. Усадьба, как ты знаешь, принадлежала нашей семье на протяжении нескольких поколений. Если быть точной, то пяти. И это обязывает нас не принимать опрометчивых решений. Поскольку я уже здесь, то предпочла бы остаться до конца лета…

Уна обернулась в изумлении.

— Ба, но я не смогу остаться с тобой. Я говорила тебе, что завалена работой…

— Дорогая, я и не предлагаю тебе постоянно жить со мной. Просто приезжай ко мне на выходные. Ты говоришь, Корделл и мой правнук пробудут здесь все лето. Значит, я смогу поближе узнать этого ребенка! Думаю, знакомство со мной пойдет ему на пользу. Как ты считаешь?

Уна давно не видела, чтобы у бабушки так светились от возбуждения глаза, и ей стало неловко. Она, конечно, никогда не пренебрегала своим долгом по отношению к бабушке — обязательно навещала ее несколько раз в неделю, даже водила в театр. Но, если честно, то на первом месте у нее была работа.

Пытаясь заглушить воспоминания, причинявшие ей боль, она все эти годы с головой уходила в работу. Теперь она почувствовала себя виноватой, что уделяла недостаточно внимания этой удивительно великодушной женщине, столько сделавшей для нее. Она подошла к бабушке, наклонилась и крепко обняла.

— Ты права, ба, такие вопросы не решаются с бухты-барахты. И уж тем более решение не должно зависеть от того, кто живет по соседству. Если тебя не пугает одиночество в течение недели, то я согласна. Не могу, правда, обещать, что сумею приезжать каждую неделю, но постараюсь. Ну как, согласна?

— Разумеется, дорогая.

Раздался громкий стук в дверь. Обернувшись, Уна увидела на веранде Корделла и встревожилась. Как долго он находился там и как много ему довелось услышать? Но пока она вспоминала свои последние слова, Марселла, опираясь на трость, пошла открывать дверь.

— Ну, Корделл… — начала она растроганным голосом, но договорить не успела, попав в его объятия.

— Отрада глаз моих, Марселла Харрис! — Голос Корделла выдавал его искреннее волнение. Он бережно поставил Марселлу на пол и, не выпуская ее рук, заглянул ей в глаза, блестевшие от слез. — Господи, как я рад снова вас видеть! Энтони, — полуобняв за плечи сына, пытавшегося укрыться за спиной отца, он выставил его вперед, — мне хочется, чтобы ты познакомился со своей прабабушкой, Марселлой Харрис. Марси, это мой сын Энтони.

Марселла долго вглядывалась в мальчика. Наконец она кивнула с довольным видом.

— Ты настоящий Паркер, — заявила она со свойственной ей прямотой, — и это хорошо. — Увидев, что Энтони снова прижался к отцу, она добавила: — Не беспокойся, я не собираюсь обнимать и целовать тебя, как только что поступил со мной твой отец. Имей в виду, мне понравилось, но это потому, что я женщина, а мы, женщины, любим внимание. Хотя, может, в один прекрасный день, когда мы получше узнаем друг друга, и тебе захочется обнять меня. Я буду рада. А как бы тебе хотелось обращаться ко мне? Прабабушка — слишком громоздко, тебе не кажется?

— Вас зовут миссис Харрис, — вяло ответил Энтони. — Так я и буду обращаться к вам.

Если Марселла и была разочарована, то виду не показала.

— Просто замечательно. Ну а с моей внучкой ты уже познакомился. Уна… В переводе с латинского — единственная. Уна Элтон, которая…