Встреча с чудом - [22]

А мать, отец? Ведь она любит их, и еще как! Ну и что же? Ну и что же? Нельзя же всю жизнь сидеть под маминым крылышком... Вот через два часа будет родной город...

Ася металась по всему вагону, от окна к окну. Она то жадно смотрела на мелькающие знакомые полустанки, то начинала лихорадочно разворачивать кулек с конфетами, чтобы свернуть его еще красивее. Это был их подарок матери.

— А папе... папе ничего нет! — воскликнула она. — Чего бы ему купить?

Долго ломали голову, и вдруг Лева закричал:

— Ура! Выход найден! — он выдернул из кармана пиджака изогнутую трубку из верескового корня. Она лежала в красивом замшевом кисете с кистями.

— Спасибо! — от всей души сказала обрадованная Ася. — Вот это подарок так подарок!

Она бережно положила трубку в кулек с конфетами. И опять бросилась к окну. Но не стоялось на месте, и она вернулась в купе.

Славка тоже была сама не своя. И она томилась, не зная чем. заняться.

— Вот как батя ввалится в купе да обеих нас ухватит за шиворот, тогда запоем мы с тобой! — проговорила она бодрясь.

«Останутся. Не вытерпят», — подумал Чемизов.

Сестры бросились к окнам: замелькали огни, знакомые постройки. Сотни километров ехали среди незнакомого, невиданного, и вдруг родной островок: город детства. Они узнавали исхоженные ими улицы, здания, в которых не раз бывали, тополя, скверы, которые росли вместе с ними. А вот и дом их, такой знакомый до последнего сучка.

Лицо Славки стало пунцовым, а лицо Аси — бледным.

Проплыл ярко освещенный перрон, исхоженный их ногами, фигурный, с башенками, старинный вокзал. На него сыпались с .тополей листья. Ася и Славка быстро одевались, путаясь в рукавах пальто. Поезд остановился. Сестры подняли воротники, закутали шарфами лица, натянули на глаза шапочки.

«Останутся», — уныло подумал Чемизов.

— Значит, я к Косте, а ты к нашим окнам. Только осторожнее, — распорядилась Ася.

Она выпрыгнула из вагона, легко промчалась в диспетчерскую, припала к окошку.

- Ты откуда? Ты вернулась? — бросился к ней Костя.

Она схватила его за рукав, теребила.

— Нет, нет! Еду дальше. За озеро Байкал. Милый Костенька! Я очень соскучилась. Зайди к маме, скажи: все в порядке. Вот передай записку и кулек.

— А как же, понимаешь, с училищем?

— Училище будет. Мы здоровы, скажи. Я тебя буду вспоминать. Прощай же!

Не успел Костя придти в себя, как она исчезла.

Ася пронеслась по перрону, узнавая знакомых носильщиков, киоскерш, работников вокзала. Она бесшумно распахнула калитку. Славка притаилась у окна в мамину комнату. В нем горел свет. Окна в комнате сестер были темными, унылыми, как в нежилом помещении. В освещенном окне медленно проплыла большая тень.

— Папа, — прошептала Ася.

— Стукнуть в окно? — спросила Славка.

— С ума сошла!

— Заскочим в дом, обнимем их — и обратно! Ведь переживают они, — отчаянно зашептала Славка.

— Тебе отец покажет «обратно»!

— Мы подло мучаем их!

— Молчи!

Весь подоконник завален дозревающими помидорами. Сестры сажали и поливали их вместе с мамой. Как чудесно пахнет помидорный лист! Вот оно, вот оно, родное, удобное, спокойное. Вот сейчас бы взять чемодан из вагона — и все, конец всем тревогам, всей темной неизвестности. Через две минуты они войдут в свою милую комнатку-каюту, их встретят знакомые, привычные вещи и книги. Отец и мать, журя, обнимут их. Зашумит на столе самовар.

А через два-три дня они будут спокойно работать на этом знакомом вокзале среди знакомых людей, а через два года спокойно пойдут учиться в транспортный... Все так славно, просто и не очень-то уж трудно... Ася упрямо сдвинула брови, сердито шепнула:

— Пойдем! Пора!

— Мама! Мамина тень! — громко вырвалось у Славки, и она шумно приникла к окну.

— Тише! — Ася оттащила ее за руку.

— Аська, а может... останемся? Еще хоть на годочек? — жалобно прошептала Славка, и неожиданно для самой себя всхлипнула.

— Ты что говоришь? Ты мямля или человек? Идем! — приказала Ася и не вытерпела, тоже припала к окну. Через нее стала заглядывать Славка, сорвалась с завалины, зашумела. Сестры бросились из садика. И только забежали в вагон, Костя объявил им отправление.

— Ты только представь, как беспокоится, мучается, страдает мама? И все из-за нас! Да и папе не легче, — всхлипывая, шептала Славка. — А мы жестокие дуры, черствые, сухие...

— Ничего, мы еще сюда приедем. Когда каникулы будут в училище. Приедем! — уговаривала Ася сестру.

Поезд тронулся. В купе вошел большеротый проводник и, ухмыляясь, подал Асе букет мокрых астр. Листья их кое-где были, испачканы раскисшей землей.

— Это вам от родного города, — прошлепал губами проводник.

Сестры удивленно переглянулись.

— А кто передал? — спросила Ася.

— Вам не известный, но вас знающий. Так он велел сказать. — Проводник растянул резиновый рот до ушей и вышел.

— Ничего не понимаю, — проговорила Ася, кладя букет на колени. Остро запахло землей, зеленью, дождиком, осенью.

Насвистывая, беспечно вошел Лева Чемизов и воскликнул:

— Астры?! Откуда?! «Цветы последние милей роскошных первенцев полей... Так иногда разлуки час живее сладкого свиданья».

Ася пристально посмотрела на него, подала букет Славке. Шаровары на коленях промокли от цветов...