Встреча навсегда - [11]

Шрифт
Интервал

Сергей очень любил Есенина. Особый восторг вызывало стихотворение, несколько последних строк из которого он постоянно повторял и даже напевал:

Жизнь моя, иль ты приснилась мне?

Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне…

И словно оправдываясь, восклицал:

— Нет, ты только вникни — образ–то, образ–то какой!.. «Проскакал на розовом коне!..»

— Очень поэтичный, есенинский, — отвечала я. — Но нельзя же так без конца повторять и «затаскивать» эти строчки. Ты же их совершенно «замучил»…

Он посмотрел на меня с каким–то «своим», неповторимым удивлением, — как мог смотреть только он: «А я об этом даже не подумал!..»

Часто мы понимали друг друга без слов.

Первые два четверостишия, которые он мне показал, были написаны для меня. И никто их никогда не читал, кроме меня.

А потом переписал из блокнота и из черновых бумажек несколько детских стишков. (Не только четверостишия — были и «полнометражные».) Положил их на стол и с несвойственной ему робостью проговорил:

— Вот, Галя, прочти и эти опусы… — и вышел на улицу. Я тоже немного волновалась, когда начала читать. Выбрала из них три, которые (с поправкой) вполне могли пойти для детского журнала или газеты. В выходной день мы вместе стихи отредактировали, и я уверенно сказала:

— Теперь посылай в «Золотые искорки» (детский журнал в Новосибирске).

Прошло немного времени, получаем из редакции ответ: «Уважаемый Сергей Павлович! Ваши стихи отданы на рецензию Е. К. Стюарт…»

Это было что–то необъяснимое, сверхъестественное!.. Отдать Е. К. Стюарт, такой известной поэтессе, стихи которой мы читали и в детстве, и в юности!

— Что же дальше–то будет?.. — волновался Сергей.

— Все будет хорошо, — успокаивала я его. — Стихи, которые послали, все- таки неплохие.

А через несколько дней пришло письмо от Е. К. Стюарт. Она сообщала, что одно стихотворение (название его и даже первые строчки я до сих пор помню — «Градусник») она рекомендовала в журнал «Золотые искорки». И просила присылать прямо на ее домашний адрес все, что у автора есть, а также писала, что ей хотелось бы увидеться лично и поговорить.

Радость у Сережи была непередаваемая, он с трудом во все это верил.

— Ну вот, заглянул к тебе твой розовый Пегас!.. — счастливо улыбалась я.

И он опять, с тем же удивлением смотрел на меня. Но молчал, будто боясь

что–то спугнуть.

Вскоре пришел ему вызов из института — на сессию. Собрала его в дорогу (на месяц), проводила. Одной стало еще труднее — и на работе, и с детьми.

Вскоре получила от Сережи подробное письмо (как и договаривались). Остановился он у своей двоюродной сестры. Но так как жила она тоже на квартире, да еще в частном доме, то свободное место оставалось только в сенцах, где стоял топчан, — на нем он и спал. Днем уходил в институт, в читальный зал. Когда сдал первый экзамен, позвонил Е. К. Стюарт (в письме она давала свой телефон).

«…Елизавета Константиновна пригласила меня прийти, вчера был у нее. Она уже пожилая, на 6 лет старше матери. Но очень живая, разговорчивая, интеллигентная. И старается держаться со мной (чтоб я не смущался) почти на равных. Даже зовет меня Сергей Павлович. Но чувствую, что в ее глазах я — «неотесанный чурбанчик». В первую очередь спросила, где я живу. Сказал. Она пришла в ужас.

— В сенях? Там же темно. А как вы готовитесь к экзаменам?

Я ответил, что в читальном зале.

— И сдали на?..

— На тройку, — сказал я уныло.

— Ничего страшного, — пошутила она. — Главное — сдать. И очень строго прибавила: — Сегодня же перебирайтесь ко мне. Вот я отдаю вам свою комнату. Поживем пока вместе с дочкой Ниной в ее комнате.

Я было запротестовал. Но она ответила тоном, не допускающим возражений:

— Прекратите!..

И я правда, не в этот же день, а на другой (у сестры постирал еще свои шмотки) пришел со своим чемоданчиком к Е. К. Стюарт. И все думаю: может быть, это сон?..

Е. К. подробно расспрашивала о тебе, Галя. Конечно, я хвалил. Рассказывал, как ты вталкивала меня в учебу, как заставила попробовать с детскими стихами и проч. Вечером пришла с работы ее дочь Нина — она одногодок с нами. Медик–рентгенолог. Пришли еще к ужину писатель Юрий Сальников и известный артист театра «Красный факел» Юрий Магалиф.

Е. К. познакомила меня с ними. И все держались со мной так же, как она. Конечно, здесь очень хорошо, но чувствую себя «не в своей тарелке», стесненно…»

Дальше, в письме, он спрашивал обо мне, о работе, о детях.

Я эти дни, особенно после письма, тоже была в волнении, хотя и приятном. Так неожиданно до невероятности все произошло, что трудно было поверить. Как будто явилась добрая фея, взмахнула волшебной палочкой, и мы очутились под ее покровительством.

Мы воспитывались строгими атеистами. Но все чаще появлялись раздумья

о чем–то непреходящем, вечном. О том — Кто или Что управляет всеми нами (что мы чаще называем судьбой). И просто ли это судьба?

Встать на круги своя

Два этих первых письма, одно из редакции и особенно другое, от самой Е. К. Стюарт (с предложением присылать ей стихи — «все, что у автора есть»), дали Сергею такой стимул, такой толчок, что весь его артистический талант уверенно повернул в другое — поэтическое русло. И пошли из него детские стихи как из рога изобилия.


Рекомендуем почитать
Николай Вавилов. Ученый, который хотел накормить весь мир и умер от голода

Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Натали Палей. Супермодель из дома Романовых

Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.


Полпред Назир Тюрякулов

Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.


На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.