Встреча - [4]

— Но к чему Энфилду сложности? И для чего ему понадобилось шантажировать вашу подругу? Он и так пользуется благосклонностью дам. По-моему, они в восторге от его замечательных подвигов в битве при Ватерлоо.

— Моя подруга — наследница огромного состояния, милорд, — сухо заметила Августа. — А Энфилд, говорят, после возвращения из Европы проиграл большую часть своих денег, поэтому они с его матушкой решили, что ему необходимо жениться на богатой невесте.

— Понятно. Я как-то не принял во внимание, что слухи о недавних финансовых затруднениях Энфилда столь широко распространились среди прекрасных дам. И он, и его матушка приложили немало усилий, чтобы скрыть истинное положение дел. Свидетельство тому — нынешний шумный прием здесь, в их поместье.

Августа понимающе усмехнулась:

— Да, разумеется. И надо ли мне вам объяснять, милорд, как мужчины охотятся за богатыми и знатными невестами и с чего в этом случае начинают? К сожалению, разговоры о намерениях такого охотника мчатся впереди него, и наиболее умные из числа возможных жертв успевают сделать для себя определенные выводы.

— Уж не намекаете ли вы на мои собственные матримониальные намерения, мисс Баллинджер?

Августа почувствовала, как вспыхнули у нее щеки, однако решила выдержать холодный неодобрительный взгляд Грейстоуна. В конце концов, он почти всегда смотрел на нее неодобрительно.

— Раз уж вы спросили, милорд, — заявила Августа, — я могу сообщить, что всему свету известно о ваших поисках совершенно особенной женщины, которая подошла бы вам в супруги. Говорят, вы даже составили список претенденток.

— Очаровательно! Ну, а говорят ли о том, кто в него включен?

Она бросила на него сердитый взгляд:

— Нет. Я слышала только, что ваш список весьма короток, и это вполне понятно, если учитывать ваши требования — насколько я знаю, они строгие и определенные.

— Откровенно говоря, я заинтригован. Ну и каковы же мои требования к будущей супруге, мисс Баллинджер? Нельзя ли поточнее?

Августа давно уже пожалела, что у нее не хватило ума промолчать… Впрочем, благоразумие и осторожность никогда не были сильными чертами представителей семейства Баллинджеров по нортамберлендской линии. И она отважно бросилась в омут.

— По слухам, ваша невеста, подобно жене Цезаря, должна быть вне подозрений и обладать безупречной репутацией исключительно разумной и исключительно воспитанной леди, истинной леди. Иными словами, милорд, вы ищете совершенство. Мне остается лишь пожелать вам удачи.

— Из вашего довольно язвительного тона следует, что по-настоящему добродетельную женщину найти нелегко?

— Ну, все зависит от того, как вы сами понимаете добродетель, — запальчиво возразила Августа. — По моим сведениям, ваше определение добродетели является чрезмерно строгим. Таких женщин на свете почти нет. К тому же ужасно скучно быть и слыть подобным совершенством, знаете ли. Нет, сэр, вам стоило бы несколько расширить свой список, тем более если вы, подобно лорду Энфилду, ищете богатую невесту… Всем известно, как мало у нас богатых невест.

— К несчастью, а может, и к счастью — все зависит от вкуса, — богатая невеста мне вовсе не нужна. Для меня значительно важнее иные, соответствующие моим представлениям женские добродетели. Однако ваша осведомленность относительно моих личных дел, мисс Баллинджер, весьма удивляет меня. Вы прекрасно просвещены на сей счет! Могу ли я спросить, откуда вам удалось узнать так много подробностей?

Августа, разумеется, не собиралась распространяться о деятельности «Помпеи»— дамского клуба, созданного не без ее участия, который служил поистине неисчерпаемым источником слухов и сведений.

— В Лондоне никогда не было недостатка в сплетнях, милорд.

— Вот это уж точно. — Грейстоун подозрительно прищурился. — На улицах Лондона слухов не меньше, чем грязи, верно? Но вы совершенно правы, полагая, что я предпочел бы такую жену, которая не тащит за собой шлейф слухов и сплетен.

— Я уже пожелала вам удачи, милорд. — Ее весьма удручило услышанное, поскольку Грейстоун подтвердил все разговоры о его знаменитом списке. «Надеюсь, вы не слишком пожалеете о том, как высока подняли планку?»— усмехнулась про себя Августа и крепче прижала к себе дневник Розалинды Морисси. — Если позволите, милорд, я бы хотела, вернуться в свою комнату.

— О, разумеется. — Грейстоун с мрачноватой вежливостью поклонился и чуть отступил в сторону, чтобы она могла пройти между ним и письменным столом Энфилда.

С облечением увидев открывшийся перед ней путь к спасению, Августа осторожно обогнула стол и проскользнула мимо графа. Она отдавала себе отчет в излишне интимном характере их беседы. Грейстоун и в костюме для верховой езды, и во фраке выглядел достаточно впечатляюще, чтобы она не могла оторвать от него глаз. Но Грейстоун в халате перед отходом ко сну — нет, это было уже слишком для ее необузданной фантазии!

Она пролетела через всю библиотеку, когда вдруг вспомнила нечто важное и резко обернулась к графу:

— Сэр, я должна задать вам один вопрос.

— Да?

— Сочтете ли вы себя обязанным упомянуть лорду Энфилду хотя бы о некоторых обстоятельствах нынешнего неприятного происшествия?