Встреча - [9]

Флетчер заерзал на заднем сиденьи машины и закурил сигарету.

— Когда я попытался мысленно восстановить действия Ширли в тот вечер, то столкнулся со странными вещами. Она плавала вместе с Джимом Гровсом в пруду. Затем он вылез из воды и оделся. Совершенно очевидно, что никто не видел, как Ширли вышла из пруда и как она оказалась в протоке, рядом с Фишером. Кстати, Чак, ты мог это видеть, ведь ты плыл в каноэ следом за Фишером. И потом. Если кто-то держал голову Фишера под водой, пока он не утонул, им мог быть только один из спасателей. Или Ширли Фазен, или Джим Гровс.

— Почему? — выдавил из себя Чак.

— Потому что убийца должен был промокнуть насквозь, а промокли только они. Ширли единственная была в купальнике. Затем я еще кое-что припомнил из событий того вечера. Когда я стоял на мостике и наблюдал, как вытаскивают Фишера, я обратил внимание на то, что перила моста мокрые. Не влажные, а именно мокрые. Дождя в тот день не было. Светила луна, на небе почти не было облаков. А возня с Фишером не могла вызвать всплесков такой высоты. Перила были мокрыми, потому что убийца забрался на них перед тем, как спрыгнуть на голову ничего не подозревающего Джорджа Фишера, когда тот проплывал под мостом. Но Джим Гровс только что оделся в сухую одежду. Все остальные тоже были в сухой одежде, за исключением Ширли, которая все еще была в купальнике и, видимо, только что пришла с пруда. Именно она могла оставить мокрые следы на перилах моста, перед тем как прыгнуть на голову Фишера.

— На самом деле все было не так,— со стоном произнес Чак Квейн.— Ширли не собиралась делать ничего плохого. Она увидела, что он на каноэ направляется к лодочной станции, в темноте бросилась к мостику, села на его перила и болтала ногами, ожидая, когда он подплывет. Когда Джордж появился, они обменялись парой фраз — она спросила о Мардж Алгуард, он что-то ответил, и эти слова привели Ширли в ярость. Кажется, он сказал, что Мардж лучше обнимается. Что-то вроде этого. Ширли только… только спрыгнула на него. Не думаю, что она действительно хотела его убить.

Леопольд печально вздохнул. Разговор с Чаком мог состояться еще четверть века назад.

— И ты, Чак, подплывая, видел все это. И хранил ее тайну все эти годы! Только поэтому она вышла за тебя замуж, да? Ты шантажировал ее, вынуждая к замужеству?

Но этот вопрос навсегда остался без ответа. Мысли Чака унеслись в далекое прошлое, к событиям двадцатипятилетней давности.

— Она не рассчитала сил,— произнес он тихо, скорее просто для себя.— Ширли чувствовала себя в воде, как рыба. Она не понимала, что в воде Фишер просто беспомощен.

— Мы должны поговорить с ней.

— Что вы намереваетесь делать?

— Не знаю. Пока не знаю.

Капитан прекрасно понимал, что доказать практически ничего невозможно. Кто сможет вспомнить, что делала Ширли в воде в тот вечер? Кто сможет утверждать, учитывая неразбериху действий в темноте, кем она была на самом деле: убийцей или спасателем? У Леопольда имелись только показания Чака Квейна, который так долго хранил ее тайну, что чуть сам не стал убийцей.

Если бы эту историю придумал писатель, он скорее всего завершил бы ее самоубийством Ширли. Но когда Леопольд и Чак поднялись в дом Квейнов, к ним по лестнице спустилась сорокатрехлетняя женщина, измученная, внезапно постаревшая, как будто один взгляд на капитана полиции сказал ей все, что следует знать.

— Кто-то из малышей плакал,— спокойно произнесла она.— Видимо, ему приснился кошмар.