Встать! Суд идет - [36]

Когда дверь захлопнулась и на лестнице послышался торопливый стук каблуков, Надя обрушилась на тетю с вопросами… И Галина Федоровна рассказала непонятную ей самой историю, начиная со вчерашнего вечера. Вновь догадки, различные версии — благо по телевидению часто показывают разного рода детективы и многие считают, что смогли бы раскрывать всякие криминальные истории не хуже столичных знатоков…

Именно тогда Надя высказала довольно убедительное предположение, что Виолетта Семеновна и Грацианская — просто две матерые аферистки, которые заманили пожилую деревенскую женщину в ловко расставленные сети и с помощью гипноза или другой чертовщины усыпили ее и взяли деньги… Правда, не совсем понятно, зачем Виолетта Семеновна настояла на покупке сапог для внучки Чарухиной, отдав свои деньги, и с какой целью оставила адрес и телефон? А впрочем, сказала Надя, мошенница могла это сделать просто для маскировки своих преступных замыслов…

Галине Федоровне не хотелось верить, что это так, но доводы племянницы и вспомнившиеся рассказы о проделках городских жуликов заставляли взглянуть на случившееся совсем иначе, чем еще какой-то час назад…

Ночь была долгой и мучительной. О сне не могло быть и речи. Мысли набегали одна на другую.

…И зачем она, старая, поехала в город, лучше бы деньгами подарила, как советовали…

…Похоронка на сына пришла в сорок втором.

…Если бы Семен жил, она бы сейчас не работала, а жила бы на его иждивении.

…Дочка у нее ничего, а вот зять попался… Хотя бы у внучки все было хорошо.

…А что она скажет Симе Крохиной, которая дала ей полторы тысячи на перстень для дочки? А Клавдии Афанасьевне, что просила купить больному мужу новое пальто… Неужели не поверят? Ну, если и поверят, им от того не легче. Деньги у них не шальные, трудовые.

…Да и сама она, Чарухина, живет на пенсию, а на ферму пошла, чтобы деньжат собрать, внучку поддержать. Полторы тысячи — это почти два года работы.

…Когда дочку выдавали замуж, всего-то приданого было: одеяло да две пуховые подушки. Но то было в сорок седьмом году… А сейчас хотелось все сделать по-людски, и надо же такому случиться.

…Неужели и в самом деле Виолетта Семеновна жульница, а про племянника все придумала? Но как же так? Глаза-то у нее добрые. Вон она как посмотрела на соседку, когда та хотела сапоги взять назад…

…Что же делать? Господи, помоги! Я прошу тебя, помоги вернуть мне деньги! Если не все, то хотя бы те, что дали мне… А внучка? Внучка хорошая, она поймет меня и простит… Господи, помоги…

Но чуда не произошло. Когда утром племянница, по просьбе тети, позвонила в стол находок, там сухо ответили:

— Деньги не поступали. — А потом женский голос добавил: — Не помню, чтобы такую сумму нам когда-нибудь приносили… А впрочем, звоните… — В телефонной трубке послышались частые гудки.

— Тетя Галя, — заявила решительно Надя, — сегодня я работаю во вторую смену. Время есть. Так что сейчас позавтракаем и сразу пойдем в милицию. Все там расскажем. У меня лично большое подозрение на этих двух… Конечно, в милиции могут быть и другие версии, но если бы я была следователем, то начала бы с дамочек…

Чарухина решила на сей раз поступить так, как советует ей племянница, она как-никак лет десять в городе живет, техникум закончила, даже в газете о ней писали. Не то что она, Чарухина. Всю жизнь в колхозе то с поросятами, то с коровами… Вот если корма коровам не привезут или молоко вовремя не вывезут, она знает, куда и к кому обращаться. А тут, в городе, попробуй разберись. Вон ей Виолетта Семеновна куда как понравилась, а племянница усомнилась в ней…

В дежурной части городского управления внутренних дел Чарухину и Надю принял подполковник милиции Митрофанов Лев Николаевич.

Выслушав Галину Федоровну, он недоуменно пожал плечами.

— Даже не знаю, что и посоветовать, — сказал подполковник. — Если деньги утеряны, милиция тут ни при чем. Конечно, сочувствовать мы вам сочувствуем, а вот помочь, увы, вряд ли сумеем, мамаша. Если бы вы сказали, что у вас украли или иным преступным путем.

— А как же не преступным, если эти женщины сговорились, — вмешалась Надя, немного подумала и добавила: — Может быть…

— А что, в этом резон какой-то есть. Вы, случайно, не юрист? — улыбнулся подполковник.

— Нет, я мастер на текстильной фабрике да еще в дружине состою, насмотрелась на всяких.

— И то верно, — соглашался дежурный. — Надо проверить. А вам, — обратился он к Чарухиной, — придется написать заявление.

— Уже написано, еще дома. — Надя достала из сумочки бумагу и положила на стол подполковнику. — Здесь все подробно, даже адрес и телефон одной из них.

Пробежав быстро глазами заявление, дежурный пообещал сейчас же передать его товарищам из уголовного розыска, которые самым внимательным образом проверят подозрительных дамочек, и добавил, что, если понадобится, они встретятся с Галиной Федоровной дополнительно.

Если бы Николай Шанин, по кличке Циркач, узнал, что уголовный розыск проверяет роль, которую сыграли Виолетта Семеновна и Ирина Андреевна в исчезновении денег, он долго и заразительно смеялся бы над незадачливостью «тихарей», как он и другие воры величали сотрудников уголовного розыска.