«Встать! Сталин идет!»: Тайная магия Вождя - [3]

В свете этого уже по-другому выглядит получившая широкую огласку история, связанная с крупнейшим отечественным психиатром и невропатологом академиком В.М. Бехтеревым. Не исключено, что он действительно был отравлен по приказанию Сталина, после того как побывал у него в декабре 1927 года и дал поспешное заключение — паранойя. Вождь, возможно, проявил излишнюю доверчивость, согласившись принять Бехтерева, искренне беспокоясь о своей памяти, мучаясь нарастающей нервозностью, бессонницей и преследующими его страхами. Видимо, старый профессор позабыл, что не всякому пациенту нужно ставить диагноз».

Казалось бы, речь идет о слухах, не более того. Однако следует учесть, что Б.С. Илизаров не публицист-беллетрист, а профессор, ведущий сотрудник Института российской истории РАН, директор Центра документации «Народный архив», имевший доступ к фонду и библиотеке Сталина. В период «перестройки и гласности» эту версию повторяли не раз и для многомиллионной аудитории.

Как тут не припомнить произведение писателя Бориса Пильняка «Повесть непогашенной луны», изданное в 1926 году, прозрачно намекавшее, что к загадочной гибели М.В. Фрунзе под ножом хирурга имеет прямое отношение тот же Сталин. А не менее загадочная скоропостижная смерть Ф.Э. Дзержинского в 1926 году?

Наконец, не кто-нибудь, а сам Генсек КПСС Н.С. Хрущев на XX съезде партии обвинил, хотя и с оговоркой, Сталина в «заказном» убийстве своего конкурента на власть в партии С.М. Кирова в 1934-м. А кто не слышал о чудовищных репрессиях миллионов ни в чем не повинных людей в 1937-м?! Данный год стал нарицательным как символ кровавого террора.

Учитывая все это, вряд ли можно усомниться в том, что тиран, способный на такие преступления, без раздумий приказал «убрать» академика, проговорившегося о его психической болезни. Что еще ожидать от шизофреника-тирана, отягощенного маниями величия и преследования?

Понятно, что с психически больного человека и взятки гладки. Но что же тогда сказать про тех, кто возвел его на заоблачную вершину власти, кто добровольно или принудительно подчинялся его безумным прихотям? Это же тупая безвольная жалкая толпа, человеко-масса!

Именно к такому логичному выводу пришел упомянутый Илизаров. По его словам, даже в последние годы жизни Сталин замыслил грандиозные планы истребления своих безропотных подданных: «Но и о скорой смерти он явно не задумывался, а готовил страну к очередной масштабной дыбе… Он умер в тот момент, когда подготовил очередную удавку своему рабски покорному пресмыкающемуся советскому народу».

Откровенное высказывание. Оно в своем роде замечательно по философскому подтексту: личность диктатора, вождя следует рассматривать в неразрывном единстве с народом, который он возглавляет. И если Сталин — столь гнусная и ужасная личность, то все подчиняющиеся ему, все его сторонники и поклонники достойны презрения и проклятия. Пусть даже в эту категорию попадает русский и, еще шире, советский народ.

И еще один вывод из приведенной цитаты: ее автор очевидно не причисляет себя (возможно, и своих единомышленников или единородцев) к этому самому рабски покорному и пресмыкающемуся советскому народу. Но это уже, как говорится, детали. А что же конкретно можно сказать о причине смерти Владимира Михайловича?

Нигде не зафиксирована документально или по свидетельству хотя бы одного очевидца его встреча со Сталиным. Но можно предположить, что свой диагноз ученый-психиатр поставил заочно, за что и пострадал. И хотя такой вариант не более чем домысел, подозрения в криминальной причине смерти Бехтерева остаются.

Спустя 20 лет его ученик В.П. Осипов посвятил своему учителю небольшую книгу, ни словом не обмолвившись о причине смерти, назвав ее неожиданной. Еще через 10 лет другой его ученик — В.Н. Мясищев — лишь упомянул, что учитель умер «в полном расцвете сил» (тогда Бехтереву было 70 лет). И вновь — ничего о причине. Странно…

В книге писателя И. Губермана «Бехтерев: страницы жизни» (1977) сказано: «В этот свой приезд в Москву он был так оживлен и деятелен, столькими идеями делился со множеством людей, не зная, что уже завещает им эти мысли, будто и не было ему полных семидесяти лет». «Бехтерев умер неожиданно и быстро. Настолько неожиданно и быстро (отравился консервами поздно вечером, а ночью его уже не стало), что возникла легенда: будто кто-то отравил его специально ради неразглашения тайны диагноза, поставленного им на приеме. Эта легенда оказалась чрезвычайно живучей, несмотря на полное отсутствие подтверждений».

Отсутствие фактов никак не повлияло на эту версию. Мне не раз доводилось слышать об этом от московских интеллектуалов, которые на мои сомнения качали головой и усмехались, удивляясь моей наивности и неосведомленности.

Кто-то из ученых, выступая по телевидению и комментируя эту версию, сказал, что Бехтерев, врач старой выучки и высочайшего уровня, не мог дать столь серьезный диагноз скоропалительно, после недолгой аудиенции, а уж тем более не мог бы обнародовать такое заключение. Хотя и на это можно возразить: ученый был в ужасе, найдя у партийного вождя (Сталин тогда не обладал всей полнотой власти) психический недуг, грозящий стране неисчислимыми бедствиями, а народу — страданиями и жертвами.