Встать с колен - [3]

Пока он шел по подземному штреку, который становился все более ухоженным — стены тщательно выровненными, бревна из страховочного крепежа более свежими и пол практически сухим, парень внимательно рассматривал свое новое тело. «Я точно ниже себя старого, — прикидывал он примерный рост своего нового «Я». — Но, определенно, и крупнее. Это точно! Вон какие руки! — те, действительно, могли вызвать черную зависть у любого бодибилдера своими монументальными размерами и крупными витыми венами. — Да и грудак зачетный! — судя по выпирающим грудным мышцам, которые были едва прикрыты каким-то странным доспехом из толстой доски, грудь у него тоже не подкачала. — Значит, гном… Б-ть!».

— Куда прёшь, дурень?! — вдруг закричали ему в спину, когда он не глядя готовился сделать очередной шаг в темноту, скрывающую глубокий узкий провал. — Совсем что-ли мозги отбило? Поворачивай! Выход из этой штольни в другую сторону!

Его сразу же бесцеремонно повернули и, пинком, придали ускорение в нужную сторону. Вообще, после даже такого краткого общения со своими сопровождающими, Тимур отчетливо осознал, что его авторитет среди местных, мягко говоря, невелик. «Что-то совсем загнобили, уроды, — рукой он незаметно потер поясницу, куда пришелся тяжелый пинок. — Видно, дружок, тебя здесь особо не любят…, -печально ухмыльнулся парень. — А вроде вон какой здоровый лось! Ручищи, мышцы, а яйца оказались…».

Так незаметно разговаривая сам с собой, вся троица вышла из очередной темной штольни и оказалась в довольно просторной пещере. Висевшие на тяжелых металлических цепях замысловатые светильники позволяли оценить размеры этого подземного помещения. Даже прикидывая на глаз, Тимур с уверенностью человека с хорошим техническим образованием насчитал бы здесь не менее 600 кубических метров. Стены терявшиеся в полумраке потолка были идеально ровными, словно отшлифованными гигантским инструментом. Через равное расстояние по всему периметру стояли массивные цилиндрические колонны, целиком покрытые замысловатой вязью непонятных символов. Словом, все выглядело монументальным, но правда очень обшарпанным, даже потрепанным.

— Вот, матушка Шаша, твово дурня приволокли, — с издевательским хохотом проговорил один из спасителей, легонько подтолкнув Тимура вперед. — Опять в самую глушь полез.

В самом центре зала, который был освещен лучше всего, стояла уперев руки в крутые бока, пожилая гнома. Ёе полное круглое лицо чем-то напомнило Тимуру его бабушку, в деревне у которой он проводил каждое лето на протяжении почти десятка лет. Вот примерно в такой позе и и с таким видом она встречала и его, малолетнего пацана, когда он его приводили соседи после очередной шалости…

— Нашли, значит, — то ли спросила, то ли просто констатировала она. — Хорошо. Идите к столу. Я там вам оставила похлебки, — те двое сразу же, громыхая одетыми в огромные деревянные башмаки ногами, побежали есть. — А ты чего стоишь? — на Тимура внимательно смотрели строгие женские глаза.

И это было сказано с такими бесконечно знакомыми и родными интонациями, что парень, не ожидая от себя самого, громко всхлипнул.

— Ах, ты мой непутевый, — негромко проговорила пожилая гнома подходя к нему и обнимая его своими ручищами. — Опять, значит, на старые штреки полез… Тебе же говорили, не верь этому старому пню, Гордриму про черную жилу! — оторвав свою голову от плеча сына, матушка Шаша зло посмотрела на невысокого седого гнома, который невозмутимо хлебал похлебку из огромной общей миски. — Он же совсем из ума выжил! Гордрим! — выкрикнула она, видя, что тот не обращает на ее слова ни какого внимания. — Оторвись ты от похлебки! Отстань от моего сына! Видишь не на пользу ему твои истории! Смотри, увижу его еще рядом с тобой, всю бороденку по волосику повыдергаю! Понял?!

Гном-старик, наконец, соизволил оторваться от миски и, положив ложку на стол, важно произнес:

— Мои истории, как ты их называешь, это все, что у нас осталось, — он тщательно пригладил рукой свою бороду. — И от них ничего кроме пользу не бывает, Шаша! А убогому твоему, вообще полезно их слушать!

Гнома, не дослушав до конца тираду старика, в сердцах сплюнула на каменный пол и, схватив Тимура за плечо, повела в какой-то темный проход в стене. «О-о-о-о, — мысленно и печально протянул парень, прослушав их словесный поединок. — Да, я оказывает не просто гном-слабак… Оказывается, я еще и местный дурачок… Вот, тебе и попал! Называется, сменил шило на мыло».

Еще сильнее (хотя казалось бы куда уж больше) градус его настроения опустился, когда он увидел, чем его собрались кормить. В помещении, где они оказались, по-всей видимости, было неким аналогом человеческой кухни и скорее всего именно здесь и питался он сам. На небольшом каменном столе лежала всего лишь одна ложка и миска, примерно до половины наполненная какой-то темно-бурой малоапетиной даже на вид жижей. И все! Здесь не было ни хлеба, ни овощей, ни тем более мяса! Едва все это промелькнуло у него в голове, брюхо мгновенно отозвалось на эти мысли и образы громким утробным рычанием. Боже, как же ему и тому, кто был раньше на его месте, хотелось мяса! Такого большого, жареного куска!