Вспышка - [111]

— Желтый, что ты видишь? — поинтересовался командир.

— Мне видится рассвет, сияние, прохождение и возвращение, полный естественный кругооборот, сообщил Желтый, который, как и все представители его семейства, обладал способностью излучать чувство собственной важности, даже говоря о совершенно посторонних вещах. — Я вижу повелителя Вечности или 10³¹ дискретных герц, что практически не составляет никакой разницы, — важно добавил кварк.

— Звезда чисто горит? — спросил нетерпеливо Синий.

— Да, конечно, — поспешил с ответом Желтый, — за исключением небольшого дефекта, который может объяснятся всего навсего прохождением частицы в моем поле зрения. Я склонен не принимать это во внимание по крайней мере до тех пор, пока мы не подлетим ближе.

— Как насчет той волны, что только что миновала нас?

— Вообще говоря, это может быть все, что угодно.

— А если нет?

— Боюсь, что тогда дела могут оказаться куда хуже.

— Что говорят миперсы? — спросил командир.

Ах, эти миперсы! Халфспину Чарму Красному доводилось слышать рассказы об этих лишенных сознания существах, массивных сгустках заряженных и незаряженных частиц, сотворенных из материи звездной поверхности. Миперсы, подобно лодочкам, сновали по пузырящемуся океану плазмы, и интеллект кварка мог запрограммировать их на следование за магнитными аномалиями, которым подвержены все зрелые звезды. Чтобы поместить хотя бы одного миперса, порой приходилось отправлять на смерть не один корабль с кварками и адронами. Считалось, что на звездах среднего поколения обитают тысячи этих полуразумных созданий.

В разум миперса заложены возбуждение и голод. Радость и силу они способны получать лишь за счет взаимодействия разноименных полей, сокрытых глубоко в звездных недрах. Когда те играли ближе к поверхности, они исполняли арии высокого напряжения в магнитных сферах, которые кодировали себя в солнечный ветер. Затем кварки через световые годы считывали состояния и использовали их для определения здоровья звезды. Веселые миперсы сулили больную звезду, а с этим и разочарование для находящихся вблизи кварков.

— Да, — повторил Красный, — так что миперсы сообщают о нашей звезде?

— Я слышу от них то, что никогда не слышал раньше, — ответил Желтый.

— Опиши, что ты слышишь, — скомандовал Синий.

— Я не слышу песни возбуждения и голода. Я слышу песню ужаса, прощальную песнь отделения и воспарения. Я слышу конец.

— Так не должно быть, — ответил Синий.

— Да… думаю так, — согласился Желтый.

— Это больная звезда. Нам не стоит следовать туда, — предложил командир.

— Понял.

— Ты должен проложить новый курс, — отдал распоряжение командир. — Двигаться надо быстро и под высоким углом уклонения. Нам обязательно надо постараться избежать встречи с потоком мезонов и антикварков, которые перемещаются с теми, кто бежит от извержения. Присоединение к ним может оказаться чересчур теплым воссоединением.

— Понял, — ответил Желтый и направил внимание на другие направления.

В это же время Красный начал немедленно стягивать энергии корабля, перемещая их местоположение в соответствии с новым курсом. Они проплывали через гравитационные волны, которые звезда, столь близкая и далекая, направляла с не меньшей силой, чем излучала энергию.

— Так, Желтый, куда движемся теперь? — осведомился командир.

— В моем списке имеется молодая звезда-гигант. Она пылкая, своевольная и не очень-то надежная. Но там будет куда веселее, чем на этом капризном карлике из Главной Последовательности, которого пришлось обойти стороной. — По своей природе Желтый всегда быстро отвергал то, что не шло ему в руки. — Этот парень хорош на 10³⁰ герц.

— Да так и должно быть, — заметил командир. — Вперед.