Вспышка молнии - [92]

То, что вытворял с ней Таннер, должно было бы привести ее в ужас. Но в ее представлении это были законченные, гармоничные отношения между мужчиной и женщиной. Он любил ее то яростно и нетерпеливо, заставляя крепко держаться руками за железные прутья в изголовье кровати, то медленно, благоговейно. Он ублажал ее тело руками и языком. Он шептал ей ласковые слова и нежно поглаживал.

А потом… Она выгибалась и извивалась под ним, а он все вдавливал ее своим мощным телом в пуховую постель. Его слова до сих пор отдаются в ее ушах:

— Ты моя, Эбби. Моя. И будешь делать то, что нравится мне. А я хочу попробовать с тобой все.

Он безжалостно мучил ее, и она едва не расплакалась. Он почти доводил ее до состояния экстаза и всякий раз наказывал, лишая последнего наслаждения.

— За это, дорогая, ты дорого заплатишь, — прошептал ей Таннер, перевернул ее на живот и приказал покрепче взяться за прутья кровати. Потом он провел языком вдоль ее позвоночника и принялся колдовать над ее ягодицами. Затем он поставил ее на колени и вошел в нее, как жеребец входит в кобылу, а Эбби чуть не потеряла сознание от нарастающей страсти. Но и этого ему было мало. Обхватив сильными руками Эбби за бедра, Таннер входил в нее все глубже и глубже, пока ей не показалось, что он пронзил ее тело насквозь. Тогда он позволил ей перевернуться.

Когда их взгляды встретились, его глаза излучали свет любви. Потом он снова принялся властно и повелительно целовать ее. Наконец Таннер вошел в нее еще раз, который для него стал последним. Изливая в нее бесценную жидкость, он кричал. Он выкрикивал ее имя. И, изможденная, Эбби погрузилась в полузабытье.

Мисс Блисс прищурилась и полезла в сумочку за носовым платочком. Только теперь она поняла, что это было ее роковой ошибкой. Она провалилась в сон именно в тот момент, когда Таннер был более всего открыт для нее. Господи! Какая же она дурочка!

Эбби долго смотрела в окно. Они ехали по территории штата Иллинойс. В вагоне стало теплее, но она даже не приоткрыла окно. Куда запропастился Таннер? Но лучше уж она подумает о своей жизни, чем отправится разыскивать его. Она потеряла все, что любила: маму, дом, папу.

Эбби вздохнула и прикрыла глаза. Корсет слегка натирал ей под мышкой, пот ручейком сбегал вдоль ложбинки между грудями. Но Эбби это не беспокоило: она впала в глубокое уныние.

С прошлым ей пришлось расстаться не по своей воле, хотя это ничуть не смягчало боль утраты. Но Таннер… Таннера она потеряла по своей вине.

Проводник объявил, что они приближаются к Галенсбургу. После Галенсбурга поезд остановится в Мендоне и Авроре и наконец прибудет в Чикаго. Интересно, когда появится Таннер и когда они скажут друг другу «до свидания»?

Эбби увидела молодого человека, когда возвращалась из привокзального туалета. Таннер нервно расхаживал по перрону вдоль их вагона. Увидев Эбби, он бросил окурок на рельсы и заорал:

— Где ты шляешься, черт побери?!

Эбби удивленно посмотрела на него. Вопрос, где был он, был бы более уместен.

— Сомневаюсь, чтобы вам были интересны подробности: я была в туалете.

Обойдя Таннера, женщина направилась к двери в вагон. Проводник помог ей подняться, и, как только она оказалась в поезде, раздался свисток, громкий и требовательный. Не давая Эбби возможности пройти вперед, Таннер схватил ее за рукав:

— Впредь никуда не уходите, не предупредив меня.

Не веря своим ушам, Эбби взглянула на спутника.

— Вот уж не думала, что вы так беспокоитесь обо мне, — фыркнула она. Что он воображает себе? Что он позволяет себе после того, как два часа отсутствовал? Но даже в гневе Эбби понимала, что ярость ее была щитом, за которым она прятала другие чувства. Конечно, легче сердиться на его якобы необъяснимое равнодушие, чем признать, что она отвергнута.

Гневаясь, Эбби не заметила, как прошла мимо своего купе, и, возвращаясь назад, вынуждена была приносить пассажирам извинения за беспокойство.

Таннер дожидался ее возле купе.

— Извините за беспокойство, — вежливо произнесла Эбби, надеясь вывести спутника из себя.

— Подождите, Эбби. Я думаю, нам надо поговорить.

— Неужели? — высокомерно поинтересовалась богатая наследница.

— Да, я так думаю. — Брови Таннера плотно сомкнулись на переносице под полями шляпы. — У меня есть серьезные основания не спускать с вас глаз.

— Конечно, Ваше вознаграждение. Как я могла забыть об этом?

Таннер заскрипел зубами:

— Неужели вы уже забыли о тех бандитах, которые напали на нас?

— Я ничего не забыла, — сказала Эбби, — но, надеюсь, они не преследуют нас, вырвавшись из небытия.

— Их кто-то послал. Им заплатили за то, чтобы они убили нас.

— Как и вам.

— Но они должны были привезти в Чикаго не вас, а ваше тело.

Эбби покачала головой, стараясь не вдумываться в мрачный смысл его слов.

— Они не могли бы извлечь из моей смерти никакой выгоды.

— Очевидно, какая-то выгода для кого-то в этом есть, — холодно отчеканил Таннер. Он снял шляпу, пригладил волосы, все это — не сводя с нее глаз. — Я оцениваю ситуацию так: кто-то не желает, чтобы у Вилларда Хогана нежданно-негаданно объявилась внучка, которой не было все эти годы.

Это нелепо. Но логика в рассуждениях Таннера была. Мужчины, о которых она сначала думала, что они пришли ей на помощь, даже не скрывали своих намерений. Так… неужели эти люди знали о вознаграждении, которое обещал Таннеру дедушка? А может… они сами хотели получить награду, но не за живую Эбби, а за мертвую? Если Таннер прав… Мурашки побежали по телу женщины.