Вспять: Хроника перевернувшегося времени - [55]

Наверное, не потому, что деньги нужны, просто они умеют уважать чувства простого народа.

И, смирившись с необходимостью уважать чувства простого народа. Анастасия позволила себе наслаждаться ситуацией.

— Пусть стреляет, не буду я в этой комедии участвовать, — повторял Илья. — Он имеет право, а я…

— Ты тоже имеешь, — вдруг сказала Анастасия. — Ты знаешь, что он меня изнасиловал?

— Кто?

— Он, — кивнула Анастасия на Анатолия, не называя его имени, словно ей было противно произносить его.

— Серьезно? Как? Когда?

Рука Ильи невольно, как и в прошлый раз, сжала горлышко кувшина.

Кувшины эти после несчастного случая, то есть убийства, сначала убрали, но хозяин заведения Коля Славутский, придя в кафе и увидев опустевшие столы, распорядился вернуть.

— А вдруг опять что-нибудь случится? — спросила маленькая и миленькая официантка Ульяночка, намекая на то, что она заботится о заведении и о хозяине, и заодно напоминая о закончившейся не так давно связи, которая вполне могла бы продолжаться.

Коля Славутский намека предпочел не заметить, хотя и понял, ответил деловито, без нюансов.

— То же и с кувшинами: если раз по голове ошарашили, кому-то повторить захочется.

Славутский, хоть и понимал, что слишком дружелюбная речь может ввести Ульяночку в заблуждение, не удержался от похвальбы своим умом и начитанностью:

— Закон театра. Ульяночка: если на сцене висит ружье, оно должно выстрелить. А если оно выстрелило один раз, значит, может и второй! Народ к нам просто повалит!

— Какой ты умный, — с уважением сказала Ульяночка.

И Коля подумал: не вернуть ли, в самом деле, прежние отношения? На время, конечно.

Вот так оно и бывает между мужчинами и женщинами: женщина брызги мужского тщеславия, которые, как из фонтана, летят во все стороны и случайно попадают на нее, принимает за любовь, а мужчина легко ведется на уважение, под которым женщина прячет любовь; в результате они оказываются либо друг другом одурачены, либо живут вместе счастливо до самой смерти.

Проня Старший подошел к Илье:

— Не фиг за посуду хвататься, держи! — и сунул Илье пистолет.

Дуэлянтов вывели в центр зала, поставили друг перед другом на расстоянии примерно восьми шагов. Проня Старший объявил:

— Считаю до трех! Когда скажу «три», стреляйте сразу оба! Раз!

— Постойте!

Это крикнул Слава Посошок, стоящий в дверях кафе. Неизвестно, как он узнал о происходящем, а может, случайно забрел сюда. Не важно. Главное, открыл дверь, увидел, сразу всё понял.

— Хватит! — крикнул Посошок. — Неужели вы не понимаете, что завтра все может кончиться? И вы оба будете мертвые! И другие, если кто еще захочет играть в эти дурацкие игры!

Илья и Анатолий не ответили. Они не отводили друг от друга глаз, словно боясь, что противник воспользуется и выстрелит.

А остальные загалдели:

— Слышали уже, ничего не кончится. Не ме-шай!

— Я заново считаю, — сказал Проня Старший. — Раз!

— И не только в этом дело! — закричал Слава. — Вы поймите, время идет назад, но люди идут вперед! И при этом что-то находят, но что-то могут и потерять! Поэтому, даже если завтра все восстановится, что-то в вашей душе может не восстановиться! Никогда! Илья, ты уже убил человека, неужели ты еще не понял: что бы теперь ни случилось, этого не исправишь, ты убил человека! Ты разрешил себе это, ты позволил!

— И еще раз убью, — сказал Илья, представляя, как Анатолий издевался над Анастасией.

— Уберите его, — приказал Проня Старший, показывая на Славу. — Надоел.

Тут же десяток добровольцев кинулись к Посошку, вытолкали его за дверь.

— Раз! Два! Три! — скомандовал Проня Старший.

Грянули одновременно два выстрела.

Послышался вскрик — но не на месте дуэли, а где-то дальше. Все оглянулись и увидели, как Юрик, схватившись за бок, оседает, а потом падает со стула.

Зоны за спинами стреляющих были освобождены от людей, но Юрик понадеялся, что стоит высоко и в стороне, ему ничего не грозит. На самом деле попасть в человека из пистолета даже с близкого расстояния очень трудно, если не имеешь опыта, это знают все, кто хоть раз пытался выстрелить из подобного оружия. И прицел слишком приблизительный, и отдача сильна для непривычной руки. Вот и дернулась рука Анатолия, и он попал в Юрика. (Как потом выяснилось — сквозное неопасное ранение.)

— Еще раз! — азартно закричал Проня Старший.

— Хватит! — сказала Анастасия, но ее слово было заглушено общим ропотом.

Хотели и ждали продолжения.

— Раз! Два! Три!

Анатолий не выдержал и выстрелил чуть раньше.

Микенов почувствовал страшный удар в грудь, отчего его палец, начавший движение, сильно и резко дернулся, нажав на спусковой крючок. Пуля угодила Анатолию в шею.

Оба упали, истекая кровью.

Приехала скорая помощь. Костя Мачурин, ругаясь и смеясь, запихал погибших в машину, втиснув друг рядом с другом (ему помогали доброхоты), повез в больницу.

А в «Аромате» продолжилось веселье. Вскоре вспыхнула еще одна ссора. Кто-то, подобравший пистолет Анатолия, наставил его на самого Проню Старшего, припомнив какие-то обиды. Проня отмахнулся — словом и выстрелом. Метким оказалось и то и другое, но друг убитого подобрал пистолет, подскочил к Проне и, пользуясь тем, что он отвлекся на глоток пива, вышиб ему мозги, приставив дуло для верности к самому виску.