Вспомнить, нельзя забыть - [54]

1929 г.

ЦАРЕВНА

Легенды узорчатый белый рукав

Мелькнул между сосен угрюмых…

Я в шепоте низко склонившихся трав

Услышал народные думы.

И плачу, и стонут, и песни поют

И степи, и реки, и горы

О том, как вершили неправедный суд

Над Русью убийцы и воры.

Народную память никто не убьет,

Как солнца не скроют туманы.

Чудесная сказка в Сибири живет

О сердце Царевны Татьяны.

Сегодня в тайге запылали костры —

Червонные вестники смерти!

Погибли Царевны, четыре сестры…

Не верят? Не надо, не верьте.

Не шепот, а ветер! Не ветер, а гром!

Царевны навеки заснули…

Сейчас не забыли и вспомним потом

Четыре смертельные пули.

Легенда в огне золотого костра…

Я слушать ее не устану…

Одна не погибла Царевна-сестра,

Не тронула пуля Татьяну.

Умчали для жизни кого-то двоих

Гнедые отважные кони.

И ветер прислушался, ветер затих:

Не слышен ли топот погони?

Но то, кто Царевну-страдалицу спас

От страшной мучительной смерти,

Не вынес печали Татьяниных глаз…

Не верят? Ну, что же не верьте.

И он, умирая, кому-то открыл:

«Спокойно я Богу предстану.

Светла белизною архангельских крыл

Одежда Царевны-Татьяны.

Тяжел ее крест и тернист ее путь,

Но ей неизвестна усталость

С той ночи, как пуля ударила в грудь

И в сердце Царевны осталась.

Как жертва вечерняя, бродит она,

Тайга стережет ее свято.

За злобный твой грех, о, родная страна,

Она без вины виновата».

…………………………………………………………………………………

Легенда взмахнула своим рукавом…

Я слушать ее не устану.

Увидел я с пулею в сердце живом

Святую Царевну-Татьяну…

1930 г.

КУРГАН В СТЕПИ

Струны ветровые над курганом

О князьях и воинах поют…

И навстречу мчатся ураганом

Золотые искорки минут.

Выросла из крови половецкой

Через сотни лет разрыв-трава,

О былом, о славе молодецкой

Шепчет потаенные слова.

Ветром опьяненные, качаясь,

Целовались травы и цветы,

Нежным и песнопеньем величая

Райских небожителях святых.

Утром на цветах и травах росы —

Радостные слезы облаков.

Дали — безответные вопросы,

Отраженье будущих веков.

Ветер, не тебя ли убаюкал

Под курганом в солнечной степи,

Злая человеческая скука,

Пленная волчица на цепи?

А вчера кукушка куковала

Для цветов степных и для меня:

«Ночи без любви бы не бывало,

А без солнца не было бы дня!»

И любить и верить надо молча…

Жизнь мою кургану расскажу,

Закопаю в землю сердце волчье,

Злобу мою рядом положу…

Поцелуя девичьего крепче

И вина столетнего пьяней —

Голос тот, который ночью шепчет

О далекой Родине моей!

Тяжело в бессоннице томиться…

Горько мне, никак я не пойму:

Кто на свете выдумал границы,

Кто на свете выдумал тюрьму?

И со мной запели мои степи

Ветровые звонкие слова:

Кто придумал кандалы да цепи

И в решетки окна закопал?

Струны ветровые над курганом

О былом и будущем поют…

И навстречу мчатся ураганом

Золотые искорки минут.

1930 г.

СИБИРЯЧКА

От Сахалина до Урала

И от Таймыра до Акши

Свои богатства разбросала

Сибирь — алмаз моей души!

Мой дедушка седобородый

Упрямо покорял тайгу.

И для сибирского народа

Нет даже слова «не могу!»

И перед Богом я не скрою,

(Пусть буду в ад осуждена)

Была упрямой оттого я,

Что сибирячкой рождена!

Не мы ли первые, не мы ли,

(Напомнила Иртыш — река)

Сибирь холодную крестили

Горячей кровью Ермака.

Молчат улыбчатые дали

И люди хмурые молчат;

Но слов трусливых: «мы пропали…»

Сибиряки не говорят!

Чего хочу, добьюсь упорно,

Пускай я против всех одна.

Недаром с сердцем непокорным

Я сибирячкой рождена!

1928 г.

ЛАЗОРЕВЫ ЦВЕТЫ

Наташе Г.

За морем (для сердца друга близко)

Помню, что живет уж много дней

Девушка Наташа в Сан-Франциско,

Далеко от родины своей.

Белокуры спутанные косы,

В сердце — нежность, удаль и гроза!

И неразрешимые вопросы,

Затаили синие глаза.

Заклинаю старой дружбой нашей:

Помни среди чуждой красоты,

Что в России чужеземных краше,

Во полях лазоревы цветы.

Города на свете есть другие.

В Сан-Франциско, вот уж скоро год,

Девушка, рожденная в России,

В небоскребе каменном живет.

Где б ты ни жила, навеки наша.

Знаешь ли, на что похожа ты?

Имя твое нежное — Наташа —

Во полях лазоревы цветы!

1931 г.

ДОМОВОЙ

Над столом при мягком полусвете

Я склонилась низко головой…

Новый год со мною вместе встретить

Из-за печки вылез Домовой.

Он пушистый. Он такой уютный.

У него седая борода.

Собеседник мой пятиминутный,

Деревенский спутник в городах.

Что-то он сегодня мне расскажет?

О деревне вдруг заговорил:

«Помню, лапки я запутал в пряже,

Над работой пряху усыпил.

Прокатившись по двору клубочком,

Коням гривы в косы заплетал.

А потом в трубе глубокой ночкой

Озорные песни распевал».

Он утер лохматой лапкой глазки,

Покачав печально головой.

Ах, какие старенькие сказки

Рассказал мне русский Домовой!

Домовой, а тоже, ведь, скучает

О снегах сибирского села…

Я дала ему на блюдце чаю

И кусочек сахару дала.

Уцепился лапками за блюдце;

Скромно спрятал хвостик в полутьму.

«Нынче люди что-то все дерутся,

А зачем, никак я не пойму!»

«О людских делах сейчас забудем

И спокойно встретим Новый Год.

А зачем дерутся злые люди,

Даже леший сам не разберет!»

Покосился Домовой на двери

И, махнувши лапкой, прошептал:

«И в меня то, нынче уж не верят,

Вот они — крушенье и развал»…

Покачал тоскливо головою

(Глаз-то добрый, светло-голубой!)

И сказал: «пойду в трубе повою

Над своей и над твоей судьбой»…

………………………………………………………………

С Новым Годом, милый Домовой!

ГЕРАНЬ